Открытая организация

Когда я впервые попал в компанию Red Hat, мне потребовалось некоторое время, чтобы приспособиться и разобраться в измерении уровня увлеченности. Так, я живо припоминаю мою первую встречу с сотрудниками. Вместо того чтобы засыпать меня вопросами о маркетинговой стратегии компании или потенциальной стоимости акций, они спрашивали меня о том, какая операционная система загружена у меня дома, использовал ли я когда-нибудь операционные системы Linux или Fedora, есть ли у меня RHCE (RHCE – сертификат инженера компании Red Hat). Команда не пыталась оценить, насколько я соответствую бизнес-модели компании Red Hat, – здесь хотели понять, буду я предан делу или нет. Их строгие вопросы были рассчитаны на то, чтобы оценить степень моей вовлеченности и определить, вписываюсь ли я в культуру, которую они создали совместными усилиями.

После того первого интервью в компании Red Hat моя жена заметила какие-то перемены: впервые мои глаза горели, когда я говорил о работе. Я ухватился за возможность сотрудничества с революционной компанией, которая несла перемены всему миру. И перемены происходили со мной! При этом я еще не знал тонкостей технологий, в которые позже начал с интересом вникать.

Тот момент стал для меня настоящим прозрением: ведь я осознал, как могут мотивировать людей позитивная миссия и амбициозные цели компании. Если вы, так же как и я, смотрите футбол по воскресеньям, то видите рекламу, в которой известные компании говорят о своем положительном влиянии на мир, независимо от того, с чем в действительности связан их бизнес. Часто речь их звучит плоско, мы чувствуем фальшь. Как гласит старая поговорка, не раскрасишь свинью губной помадой, – и это особенно актуально в эпоху социальных сетей, когда подлинный продукт почти невозможно подделать. Но когда организация действительно имеет высокую цель, которая вызывает в ваших работниках настоящую страсть, это накаляет воздух – и даже сторонние люди не могут не заметить эффекта.

Как сказал Билл Джордж, бывший генеральный директор Medtronic[35], «подлинность – не характеристика: это то, кто вы есть. Это означает понимание того, кто ты, какова твоя цель. Ваши приоритеты – то, во что вы глубоко верите, – вот что действительно определяет вас: ваши убеждения, ваши ценности, принципы, по которым вы живете»[36]. Неудивительно, что компания постоянно фигурирует в списках «лучших работодателей»: она заслужила положительные отзывы сотрудников по многим параметрам. Они говорят о царящей «атмосфере малого бизнеса» и о здоровом балансе «работа – личная жизнь», который обеспечивает Red Hat. Также обращают внимание на прекрасные финансовые показатели[37].

Как и в Delta, в нашей компании случались моменты, когда увлеченность сотрудников была подорвана угрозами конкурентов. Еще до моего прихода имела место ситуация, ставшая для всех хорошим уроком. Компания Red Hat была захвачена врасплох давним стратегическим партнером, который оказался грозным соперником. На ежегодном отраслевом мероприятии этой компании в Сан-Франциско, где у Red Hat был свой стенд и внушительная программа, промышленный гигант объявил, что начнет предлагать новый дистрибутив программного обеспечения Linux, по существу являвшийся программным кодом Red Hat Enterprise Linux, без товарных знаков и ребрендинга, как свой собственный «фирменный» продукт Linux, но вдвое дешевле.

Такого рода новости на Уолл-стрит были встречены без энтузиазма: акции компании Red Hat немедленно упали. Даже поползли слухи, будто соперник собирается приобрести Red Hat и полностью взять Linux под свой контроль. Ситуация выглядела весьма мрачно. Как вспоминает Ли Дэй, ныне вице-президент по корпоративному маркетингу и давний член сообщества Red Hatters[38], «все в компании были просто ошеломлены, в воздухе витало ощутимое чувство страха. Все делились в memo-list (один из внутренних списков электронной почты) разными слухами по поводу того, что это значит для всех нас, для компании, и постоянно вставал вопрос: как компания Red Hat собирается ответить на этот вызов?».

Вот тогда инженер Red Hat по имени Рик ван Риель в шутку написал, что компания должна присвоить нашему продукту товарный знак «Unfakeable Linux» (с англ. – «неподделываемый Linux»). В конференц-залах, где толпились маркетологи и пиарщики, обсуждая различные варианты действий, как будто зажгли лампочку. «Это было так типично для Red Hat, – сказал мне Дэй. – Появилась замечательная идея, идеальный ответ от этого увлеченного молодого инженера из Уэстфорда [Массачусетс], и мы просто запустили это в дело».