Открытие. Новейшие достижения в иммунотерапии для борьбы с новообразованиями и другими серьезными заболеваниями

– Он посмотрел на них и сказал: «Растущие опухоли такими обычно не бывают. Это реально работает». Его мнение развернулось на сто восемьдесят градусов. «И не забывайте – он был онкологическим биологом», – говорит Чен. Его начальник был согласен с направлением работы компании, но до тех пор Чену казалось, что тот не был полностью уверен – он хорошо знал историю иммунотерапии. Было вполне возможно, что и эта работа завершится так же – надежного средства от рака для людей сделать не удастся, и они лишь впустую потратят деньги. – Но в тот самый момент он превратился в нашего верного сторонника.

Ученые-биологи являются настоящими врагами ученых, занимающихся иммунотерапией рака. Они попросту не верят, что иммунитет способен защитить нас от опухолей.

До публикации у Чена не было доступа к данным об испытаниях антитела к PD-1, которые продвинулись дальше, но проводились другим производителем лекарств. Но вот в работе над антителами к PD-L1 он находился в самом центре паутины данных, общаясь со всеми клиническими исследователями.

– Мы практически немедленно увидели реакции, – говорит он. – И эти реакции были совсем не такими, к каким мы привыкли. Они бывали внезапными, преображающими, выглядели надежными и наблюдались даже у пациентов, которых мы обычно не считали пригодными для иммунотерапии, например с раком легких. Некоторые из этих пациентов сообщали, что их опухоли уменьшались буквально в течение нескольких дней или недели!²⁴

Более того, контрольная точка PD оказалась намного более специфической, чем CTLA-4. Если снять T-лимфоциты с тормозов, заблокировав CTLA-4, организм оказывался полон Т-лимфоцитов без тормозов, и на иммунную армию возникала серьезная токсичная реакция. Позже также обнаружили, что блокирование CTLA-4 приводит к уменьшению количества иммунорегуляторных клеток в организме²⁵, что, в свою очередь, вызывает более общую иммунную реакцию и еще более токсичные побочные эффекты. Но вот контрольная точка PD активируется только в момент уничтожения опухоли. Блокирование этой контрольной точки вызывало меньше токсичных побочных эффектов и давало для пациентов, которые на это реагировали, весьма значительные результаты.

Именно над этим работал Чен, когда они с Брэдом встретились в кафе неподалеку от офиса Дэна в январе 2012 года. Они просто обменялись новостями, но еще Дэн дал Брэду неформальную медицинскую консультацию. «Пациентам вроде меня нужно больше врачей и ученых вроде тебя, которые работают над лекарствами», – сказал он Чену. Брэд относился с большим энтузиазмом к антителу к PD-L1, над которым работал Дэн. На тот момент он не был болен, но, с другой стороны, он был реалистом.

Брэд боролся с опухолью долгих 12 лет. И она все равно возвращалась. Фактически, он перепробовал на себе все чудеса современной науки. Но они не помогли.

Через четыре месяца Брэд узнал, что у него четвертая стадия рака. Опухоль добралась до печени, и он обратился к Дэну Чену за новыми вариантами. Может быть, размышлял он, рискнуть и попробовать «Аве Марию» – интерлейкин-2? Или попробовать новое экспериментальное лекарство, о котором с такой радостью рассказывал Чен… «Как ты его назвал, антитело к PD-L1?»

Чен тщательно описал Брэду все возможные варианты. ИЛ-2 уже не был даже «Аве Марией». Оказалось, что он не очень эффективно работает с раком печени, хотя определенный шанс был – у Брэда настолько сильная иммунная реакция, что, возможно, ему это как-то и поможет. И да, если Брэда это интересует, сейчас открыто несколько клинических испытаний антител и к PD-1, и к PD-L1. «Нужно проверить, подходишь ли ты под условия испытаний, но их сейчас много – одно из них проводит доктор Джефф Вебер, который сейчас в Тампе», – сказал ему Чен. Брэд попросил найти что-нибудь поближе. Чен сказал, что испытания PD-1 в клинике Вебера стоят всех перелетов. «Если ты подойдешь под условия, – сказал Чен, – я бы на твоем месте записался».

Брэд нашел клиническое испытание PD-1, затем перестал выходить на связь. Когда Чен снова нашел его, Брэд был удручен. Ничего не работало. Затем он попробовал ИЛ-2, но улучшения тоже не произошло. То были долгие двенадцать лет.

Радиотерапия, химиотерапия, вакцины, два разных цитокина и новейшие ингибиторы контрольных точек – к 2013 году Брэд практически испытал на себе всю современную историю лечения рака. И он сделал невозможное. Но все равно не победил рак.