Открытие природы

Первым навел его на эти мысли Гёте. Гумбольдт не забыл, как на него повлияло пребывание в Йене и как взгляды Гёте на природу сформировали его образ мыслей. Это тесное переплетение природы и воображения в его книгах было результатом «влияния на меня ваших трудов»{768}, сказал он позднее Гёте. В знак признательности Гумбольдт посвятил «Записки по географии растений» своему старому другу. На фронтисписе «Записок…» изображен Аполлон – бог поэзии, приподнимающий покрывало с богини природы. Без поэзии не понять тайн природного мира. Гёте в ответ вложил в уста Отилии, одной из главных героинь своего романа «Избирательное средство» (Elective Affinities), слова: «Как же мне понравится однажды слушать речь Гумбольдта!»{769} Гёте буквально «проглотил» «Записки…»{770}, получив их в марте 1807 г., и перечитывал книгу несколько раз в последующие дни{771}. Новая гумбольдтовская концепция была таким откровением, что Гёте не терпелось ее обсудить[16]{772}. Он был настолько вдохновлен ею, что через две недели прочитал в Йене лекцию по ботанике на основе «Записок…»{773}. «Художественным ветерком, – писал Гёте, – Гумбольдт раздул науку “ярким пламенем”»{774}.

Ко времени издания «Записок…» в Германии в начале 1807 г. планы Гумбольдта возвратиться в Париж рухнули{775}. Снова помешали политика и война. Больше десяти лет, с апреля 1795 г., когда был подписан Базельский мирный договор, Пруссия оставалась непричастной к Наполеоновским войнам, так как король Фридрих Вильгельм III соблюдал подчеркнутый нейтралитет в войнах, рвавших Европу на части. Многие видели в этом слабость, и король подвергался осуждению в странах, воевавших с Францией. После битвы при Аустерлице в декабре 1805 г., приведшей к крушению Священной Римской империи, Наполеон создал летом 1806 г. так называемый Рейнский союз. Это было объединение шестнадцати германских государств, с «протектором» Наполеоном, которое играло роль буфера между Францией и Центральной Европой, исключая Пруссию, не вошедшую в Союз и все сильнее тревожившуюся из-за посягательств Франции на ее территорию. И вот в октябре 1806 г., после стычек на границе и французских провокаций, Пруссия вступила в войну с Францией, не имея союзников, поддержавших бы ее. Это был роковой шаг.

14 октября наполеоновские войска наголову разбили прусскую армию в двух сражениях, у Йены и у Ауэрштедта. За один день Пруссия уменьшилась в размере вдвое. Разгромив Пруссию, Наполеон спустя две недели достиг Берлина. В июле 1807 г. был подписан Тильзитский договор о мире, по которому к Франции отходили прусские земли западнее Эльбы и некоторые восточные земли. Частично они были поглощены Францией, на другой их части Наполеон создал несколько новых государств, независимых только номинально, таких, как неразрывно связанное с Францией Вестфальское королевство, где Наполеон усадил на трон своего родного брата.

Пруссия больше не была крупной европейской державой. Огромные репарации, наложенные на нее французами по Тильзитскому договору, остановили прусскую экономику. Вместе с изрядными кусками территории Пруссия лишилась большинства своих центров образования и науки, включая крупнейший, самый известный университет в городе Галле, который теперь стал частью нового Вестфальского королевства. В Пруссии осталось только два университета: Кёнингсбергский, потерявший после смерти в 1804 г. Иммануила Канта единственного своего прославленного профессора, и провинциальное учебное заведение Виадрина во Франкфурте-на-Одере, в Бранденбурге, где когда-то проучился один семестр 18-летний Гумбольдт{776}.

Гумбольдт писал другу, что чувствует себя «похороненным среди руин несчастной родины{777}. «Почему я не остался в джунглях Ориноко или в высокогорьях Анд?»{778}. В тоске он сел писать. В своем маленьком садовом домике в Берлине, среди гор заметок, своих южноамериканских дневников и книг, Гумбольдт трудился сразу над несколькими рукописями. Больше всего ему помогли пережить те трудные времена «Картины природы» (Views of Nature).

Этой публикации суждено было стать одной из наиболее читаемых книг Гумбольдта, бестселлером, со временем переведенным на одиннадцать языков{779}. Это произведение положило начало совершенно новому жанру: сочетанию живой прозы и изощренных описаний ландшафтов с научными наблюдениями; по этому образцу чаще всего пишут о природе и по сей день{780}.