Открытость сердца. Встреча: «сквозь себя» к Богу и человеку

Девушка пришла. Владыка, стоя на коленях перед плащаницей, неожиданно для себя самого спросил у нее примерно так: «Для тебя важно знать Христа? Для тебя это вопрос жизни и смерти?» – «Да, да! – ответила она, – если Бога нет, то нет и смысла в жизни. И я покончу с собой. Что мне делать?» После долгого молчания владыка ответил ей: «Не знаю!» И опять надолго замолчал, а потом спросил: «Будешь ли делать то, что я тебе скажу?» – «Да, – ответила она, – а что делать?» – «Не знаю…» – промолвил владыка и снова замолчал.

Он молча углублялся в себя, чтобы услышать, что говорит ему Сам Господь. И, расслышав в глубине души Его слова, сказал девушке: «Ко мне пришла мысль… такая страшная, что я твердо знаю: она не моя… Подходи к Причастию, ко Христу, Который сейчас лежит в гробу, и скажи Ему: „Ни Твои священники, ни моя семья – никто не смог донести до меня, что Ты жив, что Ты есть!

Я буду причащаться, но если Ты не дашь мне знать, что это Ты, что Ты есть, тогда я раз и навсегда кончаю с Тобой“».

Она возразила владыке: «Но если Бог есть, это же кощунство! Я так не могу!» Владыка сказал: «Я за это отвечаю». И на Пасхальном богослужении она подошла к Чаше и произнесла эти страшные слова. Владыка ее причастил. А через несколько дней получил от нее записку: «Я пока не знаю, существует ли Бог или нет, но точно знаю, что эти Вино и Хлеб не были просто хлебом и вином». С этого момента началось выздоровление девушки и познание ею Христа.

Меня этот случай трогает до слез. Каково сострадание владыки и каково его страдание из-за того, что он своим присутствием, своей личностью не сумел передать девушке, что Христос жив! Меня вдохновляет, что владыка сумел так войти внутрь себя, так молчать – чтобы услышать! Он передал услышанное, не зная, что будет дальше, – а ведь это тоже свидетельствует о его глубокой вере и доверии Христу. Все вместе это и привело к спасению души девушки. Но ведь к такому служению призваны и мы: научиться так вмолчаться в себя, чтобы услышать слова Божии… Мне бы очень хотелось, чтобы я и вы полюбили молчание, чтобы смогли действительно услышать что-то, а потом из этого молчания начать действовать.

Цель молитвы для владыки Антония – молчание в присутствии Божием, перед Ним, перед Его лицом. В третьей главе мы с вами обсудим, что делать, когда умер близкий, родной человек. По словам владыки, тот, кто остался на земле, может встретить своего любимого, перешедшего в вечность, только в глубине своей души, только там, где Бог. Ибо человек, который умер, жив в Боге. Здесь нам и становится предельно ясно, почему мы должны начать с самих себя. Если мы не умеем быть наедине с собой, не знаем, как в глубоком молчании найти себя, то никогда не сможем через себя найти Бога и уже в Нем соединиться с нашими усопшими родными.

Живой пример, как можно быть совершенно открытым Богу и тому, что «творит Отец», – Сам Христос. Иисус сказал: …истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также (Ин. 5: 19).

Я думаю, что научиться молитвенному молчанию и открыть самому себе и Богу свое сердце способен каждый человек, потому что любая человеческая душа, осознаём мы это или нет, стремится к своему Отцу. В Евангелии от святого Иоанна в Синодальном переводе написано: Слово было у Бога, а в греческом тексте: Слово было – к Богу (см. Ин. 1: 1). Мне кажется, оригинальная греческая фраза говорит нам именно о внутреннем стремлении человека к Богу. Мы стремимся к Нему, чтобы доподлинно уловить то, что происходит у нас в душе, и услышать то, что Он нам говорит.

Процитирую владыку: «Если мы имеем право по справедливости, согласно Священному Писанию, называть Христа Словом Божиим, то мы можем сказать, что Бог – это то бездонное молчание, из которого Оно рождается в чистоте… Христос – Слово, которое до конца выражает содержание такого молчания. Не слово, которое рождается из внутренней тревоги (как часто мы говорим не из глубины, а от какой-то поверхностной ряби в нашей душе), а то слово, которое рождается, когда… человек или сам войдет внутрь, в глубокую молчаливость, или когда, бывает, молчание нам дается» [44].

На практике наше призвание – так вмолчаться в себя, чтобы, пребывая с человеком, который болеет или находится в кризисе, передать ему свой мир. Он не нуждается в наших эмоциях. Он не нуждается, чтобы мы плакали с ним. Он больше всего нуждается в нашем молчании. Ему нужно, чтобы мы в глубине души его принимали, и уже потом – говорили с ним или помогали ему. Но, как говорил владыка, своими силами мы этого не можем, а только в Духе Святом.