ОТМА. Спасение Романовых

– Жертвоприношение. У них тоже есть наши, но они … большевики. Нам с ними не по пути …

– Соперники?

– Разумеется! Кто проведет ритуал, у того и сила. Идите к нам …

– Как вы нас нашли?

– Вы меня убьете?

– Отвечайте!

– Мы нашли ваших мадьяр. Они показали, что вы сели в чешский эшелон. Мы – в следующий через пару дней … В Красноярске узнали, что вы сошли в Тайшете, убили там кого-то …

– Как вы могли узнать?

– Через контрразведку Сибирского правительства. У нас везде свои …

– Я видел Распутина на станции после Красноярска.

– Да … Он следовал за вами.

– Как следовал?

– Я не знаю!

– Дальше!

– В Красноярске мы наняли пароход и пошли по Енисею в Ангару, чтобы перехватить вас здесь. А Демон шел за вами …

– Но как вы могли знать, что мы пойдем в этом направлении?!

– Не знаю! Это он, Демон! Он многое может.

– Где пароход?

– Ждет нас в Братске.

– Кто еще с вами?

– Никого. Все здесь … и еще Демон …

– Он прислал вам записку?

– Да, но этот недоумок ее потерял. Мы пытались узнать от него, что там, но он читать не умеет. Глупость какая …

Она хохотнула нервно. Дрожала. Придется ее пристрелить.

– Видел вас на том собрании в Петрограде, – зачем-то сказал я.

– На собрании?

– Собрание монархистов, помните? Потом еще бежали от чекистов …

– Вы там были?

В ее глазах мелькнула надежда … напрасная. Вопли Тыманчи еще стояли у меня в ушах.

– Все же я не понимаю, как Демон нашел нас в тайге, на тысячеверстном пространстве?

– Вы же не убьете меня? Клянусь, я буду служить вам … и Романовым! Я могу быть им полезна!

– Как Распутин нашел нас? Как он смог добраться к нам так быстро?

– Вы не поверите!

– Говорите!

– Он …

Над левой бровью Рыси возникло красное пятнышко. Левый глаз скосился к переносице независимо от правого и часто-часто заморгал. И только после этого до моих ушей долетел грохот. Рысь упала навзничь – как сидела на коленях, так и опрокинулась назад, подломленная. Голый Тыманча стоял позади меня, двумя окровавленными руками держал наган.

– Зачем?! Зачем, черт тебя возьми! – заорал я.

Тыманча мотал головой.

– Да, черт меня возьми, много возьми …

Я забрал наган у Тыманчи, он осел на землю.

– Какого черта ты с ними спутался?

– Я не с ними!

– А зачем тебя послал Распутин?

– Этот? Записку передать за деньги. А я через ручей переходить и упал. И бумажка эта уплыл …

В срубе нашлась папка с документами, среди них – мандат Временного Сибирского правительства, удостоверявший, что этнографическая партия профессора Лурье проводит изыскания в бассейнах рек Енисея и Ангары – исследует обычаи и быт коренных народностей Енисейской губернии. Мандат был подписан министром просвещения. Знал ли он, что это за этнографы? Не исключено. В Сибирском правительстве полно было эсеров, а по моему мнению, социалист-революционер – это то же, что сатанист-революционер.

Вождь лежал в кустах с простреленным горлом. Удачно я его снял, пальнув на пороховой дымок. Рядом с ним валялся карабин. По документам Лурье Платон Андреевич был профессором Петроградского университета, преподавателем кафедры этнографии. Я собрал бумаги остальных. Борода – Боровский Павел Семенович, доцент кафедры этнографии того же университета. Кузнечик – Лапин Антон Викторович, аспирант все той же кафедры этнографии. Кучер – Аркадий Петрович Березкин – обозначался в списке как рабочий. Рысь звали Екатерина Георгиевна Бледнова. Насчет ее должности в списке не было никаких сведений.

Был у них и дневник экспедиции – тетрадь с чистыми листами. Единственная запись на первой странице: «Братск, 30 августа, „Святитель Николай“».

Была еще книга в кожаном переплете с какими-то иероглифами. И еще разрозненные листки, ветхие, из толстой желтой бумаги, исписанные диковинными буквами и знаками, каких я никогда не видел.

Страшная находка ждала меня в часовне. Я видел, что в углу свалены какие-то жерди, бревна, но в горячке боя мне некогда было их разглядывать. Оказалось, это кресты – шесть штук, точно такие же, как и седьмой, на котором распяли Тыманчу. Они приготовили по кресту для каждого, для всей Семьи. Тут же был ящик с инструментом: пилы, топоры, молотки, гвозди …

Безумцы! Как они собирались захватить нас, кадровых военных, фронтовиков? С помощью заклинаний? Бойцами среди них можно было условно признать только двоих – Кучера и Бороду, и то они были гражданскими. Видимо, большие надежды возлагали на Распутина. Рысь назвала его Демон. И он отправил Тыманчу с запиской. Что же в ней было? Он сообщал, что задерживается? Или призывал их к себе, в наше становище?

Тыманча с покалеченными запястьями не мог мне помочь, и я один перетащил тела в часовню. Рысь и Вождь лежали далеко – доставил их лошадью, волоком. Собрал и подложил под крыльцо часовни сухую траву, хворост. Мощные бревна долго сопротивлялись маленькому огню. Наконец костер вырос до вселенского пожара. В клубящемся рыжем аду что-то гудело, стонало и подвывало. Лошади храпели и ржали, рвались у коновязи. Тыманча сидел в траве, положив забинтованные руки на колени, и с восторгом глядел в огонь …

Август 1918 года Стойбище тунгусов