Отмеченная полночь

— Я хотел дать ей шанс уйти. Она может сообщить ЧДП, если захочет рассказать им, что с ней случилось. Но это должен быть ее выбор, а не решение, навязанное ей полицейским рейдом.

— Это было правильное решение. — Я выловила арахис со своей тарелки и хрустнула им. — Говоря о ЧДП, я думаю, они найдут больше, чем ожидают.

Этан нахмурился.

— Да ну?

— Допустим, чисто теоретически, что ты в прошлом посещал «La Douleur». Во время вышеуказанных теоретических посещений ты когда-нибудь видел, чтобы велись какие-нибудь записи?

Он лукаво улыбнулся.

— Конечно, нет. Ни один человек, посещающий такое особое заведение не хочет оставлять бумажный след.

— Вот именно. Так почему же тогда там так много коробок для документов в задней комнате?

Этан открыл рот и снова закрыл его.

— Точно, — произнесла я. — А еще я готова поспорить на то, что управление преступной империей требует большого количества бумаги. Даже если Рид сейчас перешел на цифровые технологии, у него по-прежнему остаются бумаги за десятилетия. Черт, да одно только уклонение от уплаты налогов потребовало бы множество таких коробок. И где же лучше их прятать, как не в слишком загрязненном для проверки районе?

Этан сердечно улыбнулся.

— Ну и ну, Страж. Нам, наверно, придется увеличить твой оклад.

Каждый Послушник Кадогана получал оклад за работу в Доме. Мне на самом то деле не нужны были деньги — не с апартаментами Мастера и Марго в придачу. Но я оценила похвалу.

— Я уверена, что ты мог бы придумать более интересную награду за хорошо проделанную работу. Или за удобно расположенную подсказку. — Я наколола кусочек яичницы. — Мы наведем ЧДП на Сириуса Лора и «La Douleur», и на шаг приблизимся к низведению Эдриена Рида. — Я посмотрела на Этана. — Из-за этого он обозлится. А еще он узнает, что мы знаем о Хеллривере и «La Douleur», что алхимия и колдун его, что он ответственен за смерть Калеба Франклина и что он планирует что-то грандиозное.

— Возможно, — сказал Этан. — Хотя я бы не сказал, что Сириус способен избежать рассказа об этом, прихватить какой-нибудь аварийный тайник, который он запас, и свалить из города. Он не кажется храбрым человеком. В любом случае, Рид узнает, что мы идем по его следу и не побоится запачкать руки. Думаю, это довольно хорошая игра.

— Это хорошее начало, — согласилась я. Разрушение огромной преступной организации потребует гораздо большего, чем это.

— Для тебя ночь прошла хорошо, — тепло сказал Этан. — Ты нашла некроманта, надрала достаточно крупную задницу и обнаружила весьма полезную информацию.

Я сделала вид, будто бросаю микрофон.

Никого не удивив, Этан не понял этого.

— Если ты снарядишь меня тайской едой, то я постараюсь раздобыть больше полезной информации.

— Давай начнем с одной тарелки, Нэнси Дрю[31], и посмотрим, что из этого получится.

* * *

«Красная Шапочка» занимала угол в Украинской Деревне и была ограничена аллеей с другой стороны. Стены были кирпичные, а передняя часть выделялась огромными окнами под неоновой вывеской.

Когда Этан открыл дверь, запахи мяса, сигаретного дыма и пива вырвались наружу. Линолеум был темным, деформированным и изношенным, стены тусклыми, а столы неровными, комки салфеток были запиханы под слишком короткие ножки. Выглядело все так же, как и в прошлый раз, когда я здесь была; приятно было знать, что хоть что-то не меняется.

Оборотни сидели за столами, тихо разговаривая, попивая пиво, играя в карты и одаривая нас недоверчивыми взглядами, пока мы шли через помещение. Нам пришлось много поработать, чтобы стать союзниками с Северо-Американской Центральной Стаей. Да, оборотни были в трауре и имели право на свои чувства. Я просто хотела бы, чтобы они не были настроены так негативно по отношению к нам.

Вскинув подбородок, Этан держал себя в руках, пока мы шли к бару, где невысокая женщина с обесцвеченными волосами листала журнал.

Она подняла глаза, осмотрела нас с ног до головы и захлопнула журнал с громким звуком, отчего некоторые оборотни повскакивали и повернулись к нам.

«Спокойно, Страж», — произнес Этан.

Я могла сохранять спокойствие; я была этому обучена. Я просто не хотела ссориться с Берной. Она была настойчивая, жесткая, пронырливая и отлично готовила мясо на гриле. И мне она очень нравилась.

— Что это такое? — спросила она, в голосе отчетливо слышался восточноевропейский акцент. Ее брови, выгнутые тонкие дуги, были нахмурены в раздражении.

— Габриэль попросил нас прийти, — ответил Этан.

Но Берна отмахнулась от этого, хлопнув рукой.

— Нет. Это, — она перевела свой страдающий от артрита палец с Этана на меня. — Вы должны быть женаты.

— Мы должны быть женаты? — спросил Этан, явно смущенный.

Но я точно поняла, что она имела в виду.

— Мы не в «Сумерках»[32], Берна. — У нее был пунктик насчет книг, и похоже она считала — или скорее надеялась — что у вампиров Чикаго есть что-то общее с вымышленными.

Она фыркнула.

— Вампиры. Сверкаете. Если вы влюблены, женитесь. Это жизнь. Вот так.

— Ох, — выдохнул Этан, его губы растянулись в улыбке. — Я правда намерен сделать из нее честную женщину.