ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 2)

Это подало канцлеру мысль, чтобы 500,000 скуди, которых король просил у папы,

заплатили итальянские князья вместе с папою, в виде благодарности за помощь Италии

в её опасном положении, И потому, когда нунций и Тьеполо просили его о немедленной

отправке Козаков на море, Оесолинский объявил, что король, глядя па дело Венеции,

как на свое собственное, предполагает подать ей более действительную помощь,

нежели козацкий морской поход, п открыть им замысел Владислава воевать с Турцией.

Но, так как наступательной войны король, без согласия сейма, предпринять не может,

то будет вести войну оборонительную, под предлогом освобождения государства от

татарских набегов, из чего, очевидно, возникнет война наступательная: ибо Турки,

будучи вывуждены помогать Орде, тем самым заставят Поляков дать им отпор па

Черном море. Этак незаметно начнется открытая война, не подвергая короля со

стороны сейма упрекам в нарушении мира и ломанье присяги. Но на войну с Ордой и

на вооружение многочисленного войска козацкого королю нужны деньги, а потому

желает он, чтобы папа, Венеция и князья итальянские в течение двух лет заплатили

миллион скуди, „с тем чтобы поделить эти деньги между можновладниками*. Речь

свою канцлер завершил просьбою обдумать королевское предложение и представить

его своим дворам, так чтоб это дело получило твердое решение и конец. С своей

стороны король написал в Венецию и еще однажды к папе.

Тьеполо уведомил венецианский сенат о плане канцлера, но, должнб быть, не очень

поддерживал его, так как объявил немедленно, что воина с Татарами не подлежит

решению Венеции.

Между тем пришли в Варшаву несомненные известия,—что оба господаря,

волошский (молдавский) и мультянский (валахский) по-

зо

.

становили воспользоваться Турецко-Венециянскою войною для того чтобы

свергнуть с себя мусульманское иго; что они послали с этою целью'к королю послов;

что Греки, Болгары и другие завоеванные Турками народы замышляют восстать, и,

наконец, что московский царь отправляет посольство в Польшу для заключения союза

против Татар.

Эти известия подвинули Владислава на дальнейший шаг. В начале октября, через

несколько дней после последнего совещания, уведомил Оссолинекиии венецианского

посла и папского нунция,— что султан запретил хану вторгаться в Польшу, и потому

предлог к войне с Ордой отменяется, но что на то место вскоре прибудет от

московского царя посол, уполииоченныГи заключить с Польшею союз ц предложить ей

великую вооруженную силу; что Волохи и Мультяпы постаповили свергнуть турецкое

иго, и что, при таких обстоятельствах, появление короля на границах Турции вызвало

бы в ней великое смятение, которое было бы сигналом широкой войны с Портою, лишь

бы Венеция без отлагательства дала потребные на то средства... „Тогда мы“ (говорил

канцлер) „оставим царское войско с горстью наших против Татар, а сами с союзниками

приблизимся к Дунаю, а в то же время пихнем толпы Козаков к Царьграду".

Эти слова воспламенили Вепецианца. Тотчас пишет оп к своему сенату, чтобы

безотлагательно решались действовать в интересе столь великой важности; сам же, не

теряя времени, на собственный рыск, договаривается с Оссолинским, u предлагает от

имени Венеции ежегодно по 500.000 талеров на два года. Польша и по истечении двух

лет будет нуждаться в помощи; поэтому желал Оссолинский знать: может ли дожеская

республика заключить с королевской республикой наступательно-оборонительный

союз? что же касается похода на Черное море, советовал послу, чтобы постарался

снабдить коронного гетмана деньгами для поощрения Козаков.

Это былп предварительные переговоры, в которых король не желал принимать

участие, дабы не открывать своих мыслей и не связывать себя каким-либо обещанием

до получения ответа из Венеции. Несколько раз повторял он венецианскому послу, что

было бы очень хорошо, когда бы королевская власть в Польше соответствовала его

добрым желаниям; что все зависит от решения Рима, Венеции и князей итальянских;

что не имеет права объявить наступательную воину, и что указанный предлог войны с

Татарами

ОТГТАДЕНТЕ МАЛОРОССП ОТ ПОЛЬШИ,

31

был единственным способом открыть ее; козацкиии же поход откладывает он до

совещаний с коронным гетманом.

Все внимание короля, повидимому, было сосредоточено на Москве. Сведав, что хан

получил дозволение вторгнуться в её пределы, немедленно уведомил он о том царя, а

брацлавский каштелянСтемпковскии, королевский посол при царе, заключил с ним

оборонительный союз, которым король обязался, по первому известию от московских

воевод о вторжении Татар, выслать войска свои на помощь Москве, чтб для неё было

бы важной услугою в тогдашних обстоятельствах.

Ислам-Гирей, успокоив мятежи в Крыму, отправил в декабре 1645 года в Московию

30.000 отборной Орды, под предводительством брата своего, Нурадин-султана (второго

соправителя), „чтоб он поздравил нового цара“. Нурадин побил, как было слышно,

московских воевод в Рыльском уезде, разбил царскую рать и три недели опустошал

пограничные области между Путивлем, Рыльском и Курском, гоня бесчисленное

множество скота перед своими чамбулами. Коронный нолевой гетман, Николай