ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 3)

„Июля 0, вновь прибыли козацкие послы, возобновили просьбу о помиловании и

обещали выдать 1G старшин, Но король не хотел этим удовлетвориться, и строго

пригрозил им. Оши писали письма к сенаторам, постоянно прося помилования, по

вовсе не соглашались на предложенные условия и настаивали па сохранении Зборов-

*) Пользуясь отит случаем (писал некто из-под Береотака) „передалось к нам три

козака, а множество других думает о том же“.

.

253

ского договора. Их отпустили ни с чем. Краковский кастелян разорвал присланное

ему письмо не читая, и строго сказал им: „Пошли воп, хлопы! вы скоро узнаете, что

такое Зборовский договоръ".

„Между тем наши, лишь бы делать хоть что-нибудь среди этих колебаний, стали

устраивать плотины на речке, рассчитывая на то, что, если удастся запрудить воду, то

большая половина козацкого табора, расположенная над речкой и у болот, будет

потоплена, и что устроенные иши переправы будут наводисны и уничтожены. Сделано

было это по совету козака Крысы, который остался добровольно у пас, не смотря на то,

что козаки требовали его выдачи, как посла. Оп притом указал па пашу оплошность в

двух обстоятельствах: вопервых в том, что мы пе отправили несколько тысяч людей в

погошо за Татарами, когда они бежали, объятые страхом, и когда их легко можно было

разгромить и уничтожить; вовторых в том, что мы поныне дозволяли козакам иметь

свободное сообщение с другим берегом. Пока ото будет продолжаться, до тех пор, по

его словам, невозможно будет смирить ИХ, ибо оши постоянно будут надеяться па

возможность отступления. Впрочем советам его последовали слишком поздно, и

потому оши не имели надлежащего успеха.

„Притом па военной раде было решено, чтобы, в случае, если погода будет

благоприятствовать, предпринять приступ. Для участия в нем было предположено

командировать ; пехоту, челядь и Мазовецкое ополчение, которое в этот день подошло.

Остальные отряды ноеполитаков,—за исключением прусских воеводств,—должны

поддерживать приступ в качестве резерва. Решение это было вызвано показаниями

Волохов и Козаков, перебежавших к нам в тот день. Опи утверждали, что козаки

решились бежать, и уже в нескольких местах с большим старанием подготовляют

переправы. Все войско получило приказ быть наготове ночью.

„В тот же день вновь получено известие, будто хан и Хмельницкий остановились у

Вишневца. Наши были этим сильно встревожены. Для того, чтобы собрать точные

известия, отправили несколько отрядов в разные стороны. С наступлением ночи, полки

полевого гетмана, русского воеводы, брацлавского воеводы и коронного хорунжого

должны были выступить против Орды. В случае же, еслибы Татар не оказалось, им

было приказано—немедленно вернуться и запять позицию в тылу козацкого табора, за

речкою, куда наши давно уже собирались. Ночью вернулся из разъезда Суходольский и

объявил, что он был за несколько миль по ту сторону Вишневца, но

254

.

нигде нет и слуха о Татарах. Вследствие чего предположенная экскурсия была

отложена. Приступ же и вообще все другие постановления рады не состоялись от

неурядицы и беспорядка. Только брацлавский воевода отважился переправить на ту

сторону в тыл неприятельского табора 2.000 человекъ" (тот, которого заподозрили в

умышленной мешкотности и боязни).

Частное уведомление из-под Берестечка, от 8 июля, говорит чго еще в среду

вечером пан Балабан, с отрядом в 200 человек, отбивая у Козаков пашу за речкою,

узнал, что осажденные начали уходить из табора по нескольку сот человек, под

предлогом паши и добывания дров. Но его донесение не вызвало никаких

предупредительных мер в панском лагере.

Наконец, под вечер 8 июля (но известию очевидца) передался панам молодцеватый

(Iiozy) козак, и объявил, что в таборе готовят переправу через болотистое озеро, грузя

хворост, возы, наметы, кожухи, кобеияиш, и хотят бежать; что возов оставляют для

ретирады только по два на сотню, а съестное вьючат на лошадей. II это донесение

пустили иаиы мимо ушей, несмотря на то, что голод у них одолевал пехоту, что

конница отбывала вместо неё стражу, и даже лошадьми (по выражению писавшего)

колыхал ветер (и копие и nas wialr powievva).

Когда таким образом ни представители козацкой, ни представители панской

республики не знали, па чтб решиться и что делать, неожиданное стечение

обстоятельств привело тех и других в новое движение.

Посланные козакам условия помилования произвели в их таборе полное

расстройство и внутренний раздор. Козаки помнили такие случаи, как порывы

паливайцев к бегству лободишцев, как бегство самого Кремпского от солоницких

недобитков,—такие случаи, как стоянье рсестровиков против Тарасова ополчения йод

Переяславом,—как предательское отступление козацкого комонника йод Кумейками и

позорное бегство Остряпицы к московскому рубежу из-под Сулы. Даже и теперь

перебегали от них в панский лагерь их руководители шляхтичи, а чигирииский

полковник, Крыса, сделался даже панским советником на их пагубу. Зная и видя все

это, козацкая чернь имела полное основание ожидать всего от людей, которые

завлекали ее в свой опасный промысел обманом, понуждали к битвам посредством