Читаем ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 3) полностью

понимали, что вокруг них делается, бегали с окопов да молили о пощаде, а козаки с

своей стороны били настроены тревожно. Вера в непреодолимость их крепости и в

стойкость вождей была поколеблена. Попы, женщины, дети ослабляли козацкий дух

самим присутствием своим среди бойцов. Вспоминали, может быть, козаки, что и

Наливайщииа из-за детей да женщин пришла к погибельному концу. Теперь была

нарушена и другая относительно боевого счастья традиция козатчины. Уже по двум

этим причинам могла распространить в таборе суеверная боязнь в перемену фортуны,

тем более, что козаки ждали решительного приступа, не зная всего того беспорядка и

неурядицы, которые раскрывались вполне перед панским мемуаристом. Таким образом

одна часть Козацкого Народа, ведя переговоры с Народом Шляхетским, проволакивала

умглшлепио время и тапнствеппо готовилась к отступлению, а другая вдавалась

больше и больше в малорусскую тугу. Упадок духа и того единомыслия, которое умел

вселять между Козаков, с помощью Татар, Хмельницкий, увеличивался еще от

уверенности, что Татары не вернутся в свои кочевья с пустыми руками, и нахватают

ясыру в Украине.

По ни в папском, пи в козацком стану вообще не знали, что делается и чтб кому

грозит. Когда молва гласила, что хан погнал перед собой Хмсльпицкого со связанными

под конем ногами, козаки перебегали в папский лагерь. Но когда здесь распеслас весть,

что хан и Хмельпицкий остановились в Вшписвце и заходят королю в тыл,

перебежчики бросались из папского лагеря среди бела дня под выстрелами, и

заставляли папов переменять свой лозунг.

Первым делом новоизбранного гетмапа было импровизировать переправу; вторым

— обеспечить ретираду от перешедших через речку Платову жолнеров. Взявши с собой

козацкую старшину и воппицу, то-есть надежнейшую боевую силу, Богун вышел, па

рассвете 10 (1) июля, в понедельник с двумя пушками из табора, чтоб, уничтожив отряд

Ляпцкоропского, общим советом решить на месте, как действовать во время

отступления. Озабоченной важным делом старшине не пришла в голову мысль, что её

таинственная вылазка может напомнить кой-кому два предательские эпизода войны

1637 и 1638 годов; а между тем в оставленном его таборе нашелся человек, может

быть, видевший и самого Хмеля, бегущего из-под Кумеек в составе комонника, и

Острянина,

т. ии.

33

258

.

покинувшего пехоту под саблею Князя Яремы на Суле. Поставив конницу в

арриергарде, Богун, с надежным отрядом старшины, двинулся вперед, чтоб осмотреть

позицию Ляпцкороиского. В таборе между тем шли своим чередом приготовления к

ночной переправе, которая, в случае успеха, затмила бы славу и самого Гуни. Вдруг

кто-то закричал: „Зрада! старшина втикае“!

Еслиб это пагубное подозрение было справедливо, то старшина, во-первых, бежала

бы не среди бела дня, а под покровом козацкой матери—ночи, или по крайней мере при

свете козацкого солнца— месяца, а во-вторых, уходить ей было бы гораздо безопаснее

со всем комонииком. Но пускай Поляки остаются при своей мысли, что подозрение

было справедливым. Дело в том, что оно произвело в остальном войске панику хуже

шшшецкой. Ближайшие к задпим переправам и возовым брЬиам козаки выбежали

смотреть, где старшина и копница. Они увидели, что все обстоит, как следует, но уже

пе могли вернуться в табор. На них, точпо хлынувшая сквозь громадную запруду река,

валила безумная масса беглецов.

Таборные сторожи были опрокинуты; цепи, соединявшие возы, разорваны; возовые

броны сокрушены. С неудержимой силой ринулось все живое на греблю и чаткй, душа

и потопляя один другого в бегстве.

Подвигавшаяся в. арриергарде за Богуном конница, видя громадное толпище и

слыша крик 200.000 голосов, естественно бросилась в рассыпную, как это делали в

опасных случаях Татары.

Крик был так ужасен, движение было так пепостижишо, что Лянцкоропский

вообразил обратное наступление Орды, и полетел к своей переправе.

Богун, с козацкой старшиной, поскакал навстречу валящей к нему массы. Но в то

время не было уже для Козаков и черни ни гетмана, ни полковников: козацкая армия,

созданная чародейским словом на Жяхьсъ\ расточилась от чародейского слова зрада!

Обезумевшая в ужасе панской кары толпа импровизировала себе новые гребли из

собственных тел, растоптапныхъ'бегущими. Все тонуло, задыхалось и гибло

хаотически.

К сожалению, папский Самовидец не присутствовал при козацкой катастрофе. Он

вернулся под Берестечко только тогда, когда трагедия была сыграна, и окровавленная

сцена опустела. Всё-таки ему принадлежит первое место между современными

историками

.

259-

борьбы разноплеменных и разноверных армии в пользу русского воссоединения, и

мы за ним последуем, как за сравнительно достоверным повествователем.

„Беглецы (пишет он) „бросили табор со всем бывшим в нем добром, и оставили

множество скота, лошадей, провианта, пушек, пороху и знамен. Когда известие об этом

бегстве распро‘ страшилось в нашем войске, наши немедленно бросились в табор ы

стали пользоваться добычей. Кто не поленился, тот мог приобрести значительную

долю имущества. В то время другие хоругви бросились в погоню за бегущими, но

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
100 великих чудес инженерной мысли
100 великих чудес инженерной мысли

За два последних столетия научно-технический прогресс совершил ошеломляющий рывок. На что ранее человечество затрачивало века, теперь уходят десятилетия или всего лишь годы. При таких темпах развития науки и техники сегодня удивить мир чем-то особенным очень трудно. Но в прежние времена появление нового творения инженерной мысли зачастую означало преодоление очередного рубежа, решение той или иной крайне актуальной задачи. Человечество «брало очередную высоту», и эта «высота» служила отправной точкой для новых свершений. Довольно много сооружений и изделий, даже утративших утилитарное значение, тем не менее остались в памяти людей как чудеса науки и техники. Новая книга серии «Популярная коллекция «100 великих» рассказывает о чудесах инженерной мысли разных стран и эпох: от изобретений и построек Древнего Востока и Античности до небоскребов в сегодняшних странах Юго-Восточной и Восточной Азии.

Андрей Юрьевич Низовский

История / Технические науки / Образование и наука