ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 3)

Козаков. Заподозрениын в неверности Порте, Лунул в борьбе с Бессарабом прибегнул к

помощи победителей папского войска.

.

1S5

Хмельницкий тогда же, должнб быть, возымел мысль, которую преследовал до

последней возможности с крайним упорством и риском: столкнуть обоих борющихся

господарей-откупщиков с их мест, купить престолы их для себя да для своего сына и

основать в заднестровской Малороссии княжество, невозможное в днепровской. Для

этого ему нужно было всячески ладить с Портою, и он до тех пор не вошел с Лупулом

ни в какую сделку о помощи, пока тот не представил ему разрешения Порты на призыв

Козаков против Бессараба. Отправленный в Волощину с надежными козаками Тимофей

Хмельницкий, под опекой Тогай-бея и его Татар, помог Лупулу взять верх над его

противниками, но зато потребовал от него через Тогай бея руки младшей дочери его,

Рокеанды. Лупул отвечал на грубое сватовство гордо. Руки Роксанды искали

знатнейшие польскорусские дома, в том числе Петр Потоцкий, сын коронного великого

гетмана, и князь Дмитрий Вишневецкий, племянник Иеремии. Что сравнительно с

ними значил неотеса Тимопико Хмельпиченко? Но иначе думал и чувствовал Козацкий

Батько. О Хмельницком поэт мог бы сказать, как о Мазепе:

Что ни единой он обиды,

С тех пор как жив, не забывал...

Пе простили господарю отказа и побратимы старого Хмеля. На возвратпом пути из-

под Зборова, крымские и буджакские орды ограбили по дороге Бессарабию. Вступаясь

за своих подданных, волошский господарь послал за хищниками погоню.

Обремененных ясыром и другою добычею догнать и разбить било не трудно. Орда

потерпела поражение и лишилась добычи своей при селе Братуленах, у Резины и в

Лопупшне. На языке хищников по ремеслу, это называлось „великими кривдами со

стороны Волоховъ", и эти-то кривды припомнили они, валяясь в логах у султан-галги,

когда не состоялся их поход в Московщину.

За свою личную кривду Хмельницкий, как видпо, готовился отомстить Лупулу

целый год. При посредстве Тогай-бея сватался он мирно; теперь снаряжал к Василю

Молдавскому сватов, которых Поляки прозвали кровавыми.

Но сперва в Яссах появилось его посольство с таким же гордым требованием,

каким был господарский отказ. Это было еще в то время, когда козаки, вместе с

достойным Батьком своим, гремели против того, кто сидит на Москве.

135

.

Василь Молдавский знал, что козаки и Татары делают; он, без сомнения,

догадывался, что они и потом будут делать, как бессердечный философ обогащения и

грубой силы, вечно работавший умом над эксплоатацией окружавшего его мира.

Поэтому с новыми сватами заговорил он другим, смиренным и льстивым языком. Он

отвечал, что не может принять предлагаемой ему чести единственно потому, что боится

оскорбить своего повелителя, султана, выдав дочь за молодого Хмельницкого.

Новый авантюрист поймал старого пройдоху на слове, и победил его

превосходством интриги. Сила козацкая перевесила в Стамбуле силу подкупов: князь-

господарь получил не только дозволение, но даже приказание.

Тогда Лупул обратился к польскорусской воинственности, ко* торую в Збараже

проявил блистательно князь Вишневецкий, а в Белоруссии—князь Радивил. Что

значила реляция, распространенная в Европе о непобедимом победителе под Зборовн

м, оп знал как нельзя лучше; но, взвешивая силу руинпиков с силой культурников,

каковы пи есть одни и другие, он должен был провидеть, что Польши хватит еще

надолго не только в борьбе с козаками, по и с Москвой. Полагаясь па своих родных и

приятелей, он отказал сватам Хмельницкого, песмотря даже па султанское повеление.

Случайно ли, или по предусмотрительности Хмельницкого, вторичный отказ

пришел к нему в то время, когда он стоял против Москвы во всеоружии козацкого

согласия и татарского панибратства.

О Ииозацком Батьке дети его сказали бы, что на Баси ля Волошина он важк'пм

духом дьиине; а чти это был за дух, ми зпасм из летописи старинного козакомапа,

который вкладывает Хмелю Хмельницкому в уста такия слова: „Оддай, господарю,

дочку за мого сына, а не оддасн, дак я тебё изотру, изомну и прах твий роспесу по

вбздуси"!

По характеру Малорусса, каков он есть ныне, пет ничего обиднее, как предложить

красавице свою руку, а тем паче руку сына, (о сердце здесь папраспо говорить) и

получить гарбу з. Можно поэтому судить, как обиделся Кояацкий Батько, когда сго

Тимку дала гарбуза дочь презренного в его глазах богача, неспособного наживать

богатство кровавою саблею. Наш старый Хмель, швырявший съпьяна и Римскою

Империей, не мог оставить без отмщения такого, как он, без сомнения, выражался

Жадюгу-рандаря. каким должен был представляться гордому добычнику волошский

господарь. И час отмщения настал.

.

137

Но на дороге в Волошину стоял побеждавший Козаков с малыми силами Николай

Потоцкий, два года тому назад потерявший' одного сына и домогавшийся невесты для

другого: лицо трагическое RT. виду семьянистого и счастливого его несчастьем

Козацкого Батька. Хмельницкий знал, что теперь он способен „давать битвы только в

карете®; но чья юность не обновится в порыве отмщения за погибшего сына й в

защите рыцарских прав живого? Хмельницкий ото чуял, и потому стал у Ямполя с