Отпечатки затертых литер

Поистине — ночь южная безбрежна,
В непостижимой черноте своей.
Таинственно, подобно кошке — нежно,
Над крышами дворцов и утлых хижин
Скользит она, сокрыв шипы когтей.
И спящий город ею обездвижен.

Ворота городские за плечами.

Гевал, уж нашумевшийся сполна,
Остался позади. И пелена
Его роскошный силуэт ручьями
Небесными, ночными залила.
О чудный сон!.. Хвала тебе, хвала!..

По освещенной звездами дороге,

В веках хранящей счастье и печаль,
Два путника брели в ночную даль,
Легко, босые не стирая ноги.
Один вел стройно под уздцы коня;
Его же спутник, старец седовласый,
Порой касаясь ласково саврасой,
С ним рядом шел, как и в зените дня.

«Мой сын, Мой друг — и воин, Мной любимый!

Ответствуй Мне: каким тебе Гевал
Представился? Быть может, чище стал
Народ, жестоким некогда клеймимый?
Ты говорил Мне в прошлые года,
Что мук сродни твоим не будут боле
Переносить звериного суда
Простые жертвы по царёвой воле.
Но видишь, сын, — минули сотни лет,
По-прежнему в крови звереет свет…» —

«К чему мне ныне говоришь все это?

К чему, Отец?..» —
         «Чтоб знал! Чтоб видел вновь:
Во все века невинно льется кровь.
Костры пылают и кресты возводят
Ничтожные приспешники „царей“.
Гляди на руки! С них следы гвоздей
Не у Меня — у всей Земли не сходят!..
Всегда калечат Правых те, кто Правят:
Кромсают тело — или душу травят…» —
«И разве нет спасенья от страданий?
Скажи: к чему? К чему нам жизнь дана,
Коль скоро восхищенье созиданий
Кровавая скрывает пелена!
Гевал и вправду был грехом объят.
Как я, замучен. Точно Ты — распят!..
Лишь после подвига в Твое святое Имя
Признал Тебя!.. О, грешен ты, Гевал!..» —

«Неправ ты, сын. Ведь все же он признал!

Признали люди — хоть и грех за ними…
А ты, скажи, при жизни сам-то был ли
Безгрешен, чист? Ведь часто воевал,
А где война — убийство и насилье…
Оспорь: напрасно разве разрешил я
Тебе свой грех молитвой искупить?..
Но я позволил. Ты пошел за Мною
И стал таким, каким рожден был быть —
Святым — своей геройскою душою
Очистившись, Мне преданность храня…

Все люди грешны. Но пойми Меня:

Ужель я стал бы им давать надежду,
Им жизнь дарить, коль не было б у них
Малейшего хоть шанса к возрожденью?
Не легче ль было отобрать одежду
И разум, и язык — чтоб гол и тих
Стал грешный люд земной без промедленья?..
Иль кару хуже — гибель ниспослать
Навеки?.. Знай! Коль Я даю страдать,
Я душу стойкую и наградить сумею
И с Врат Эдема снизойду за нею
Как за тобой.
Поверь мне, мальчик мой».

…А южной ночи нет конца, безбрежной —

Двух зорек верной дочери гнедых.
Дорогой, в лунном свете белоснежной,
Как будто сотворенной лишь для них,
Идут куда-то двое молодых
Навеки.