Отпрыск королевы-ведьмы

– Один из команды Пола Прая, который жиреет на скандалах, вчера прислал нам в "Планету" завуалированный абзац, связывающий имя Феррары с леди Лэшмор. Конечно, мы не использовали его; он пришел не на тот рынок; но Феррара был с леди Лэшмор, когда я встретил его.

– Что из этого?

– Конечно, это не обязательно важно; лорд Лэшмор, по всей вероятности, переживет Феррару, который выглядел еще более бледным, чем обычно.

– Ты считаешь его совершенно беспринципным охотником за приданым?

– Конечно.

– Леди Лэшмор, по-видимому, была в добром здравии?

– Совершенно верно.

– Ах!

Наступило молчание, довольно продолжительное, затем:

– Энтони Феррара представляет угрозу для общества, – сказал Роберт Кеан. – Когда я встречаюсь с рептильным взглядом его черных глаз и размышляю о том, что пытался сделать этот человек – что он сделал – моя кровь закипает. Трагически смешно думать, что в нашей новой мудрости мы отменили единственные законы, которые могли бы коснуться его! Он не мог бы существовать в Древней Халдее и, вероятно, был бы сожжен на костре даже при Карле II, но в этом мудром двадцатом веке он развлекается на Риджент-стрит с известной светской красавицей и смеется в лицо человеку, которого он пытался уничтожить!

– Будь очень осторожен, – предупредил доктор Кеан. – Помни, что если ты завтра умрешь при загадочных обстоятельствах, Феррара будет юридически неприкосновенен. Мы должны ждать и наблюдать. Не мог бы ты вернуться сюда сегодня вечером, часов в десять?

– Я думаю, что смогу это сделать – да.

– Я буду ждать тебя. Ты обновил свой отчет о тех событиях, о которых мы знаем, вместе с моими заметками и объяснениями?

– Да, сэр, я провел прошлый вечер над записями.

– Возможно, есть что добавить. Эта запись, Роб, однажды станет оружием для уничтожения неестественного врага. Я напишу два экземпляра сегодня вечером и оставлю один в моем банке.

Смех

Леди Лэшмор оказалась гораздо красивее, чем ожидал доктор Кеан. Она была настоящей брюнеткой с великолепной фигурой и глазами, похожими на самые темные страстоцветы. Ее кремовая кожа имела золотистый оттенок, как будто она впитала в свою бархатную текстуру что-то от солнечного света юга.

Она поздоровалась с доктором Кеаном без особой сердечности.

– Я рад, что вы так хорошо выглядите, леди Лэшмор, – сказал доктор. – Ваш внешний вид вполне подтверждает мое мнение.

– Ваше мнение о чем, доктор Кеан?

– О характере вашего недавнего припадка. Сэр Элвин Гроувз поинтересовался моим мнением, и я его высказал.

Леди Лэшмор заметно побледнела.

– Лорд Лэшмор, я знаю, – сказала она, – был очень обеспокоен, но на самом деле ничего серьезного…

– Я совершенно согласен. Это было вызвано нервным возбуждением.

Леди Лэшмор держала веер перед лицом.

– Недавно произошли события, – сказала она, – как вы, без сомнения, знаете, которые, должно быть, потрясли бы нервы любого человека. Конечно, я знакома с вашей репутацией, доктор Кеан, как специалиста по экстрасенсорике.

– Простите, но от кого вы узнали об этом?

– От мистера Феррары, – просто ответила она. – Он заверил меня, что вы – величайший из ныне живущих авторитетов в таких вопросах.

Доктор Кеан отвернул голову в сторону.

– А! – мрачно сказал он.

– И я хочу задать вам вопрос, – продолжила леди Лэшмор. – Есть ли у вас какие-нибудь идеи, вообще какие-либо идеи относительно причины ран на горле моего мужа? Как вы думаете, они связаны с чем-то сверхъестественным?

Ее голос дрожал, а легкий иностранный акцент стал более заметным.

– Ничего сверхъестественного, – ответил доктор Кеан, – но я думаю, что они вызваны чем-то сверхъестественным. Я бы предположил, что, возможно, в последнее время вы страдали от дурных снов?

Леди Лэшмор дико вздрогнула, и ее глаза открылись с каким-то внезапным ужасом.

– Откуда вы можете знать? – прошептала она. – Откуда вы можете знать! О, доктор Кеан! – Она положила руку ему на плечо, – если вы можете прекратить эти сны; если вы можете заверить меня, что они мне больше никогда не приснятся …

Это была мольба и признание. Вот что скрывалось за ее холодностью – этот ужас, который она не осмеливалась доверить другому.

– Скажите мне, – мягко попросил он. – Вам снились эти сны дважды?

Она кивнула, широко раскрыв глаза от удивления его знаниям.

– В связи с болезнями вашего мужа?

– Да, да!

– Что вам снилось?

– Ой! Могу ли я, осмелюсь ли я сказать вам!

– Вы должны.

В его голосе звучала жалость.

– Мне снилось, что я лежу в какой-то очень темной пещере. Я слышала, как шумит море, по-видимому, у меня над головой. Но над всем этим шумом был слышен голос, зовущий меня – не по имени; я не могу объяснить, каким образом; но зовущий, зовущий повелительно. Я, казалось, была одета, но скудно, в какую-то рваную одежду; и на коленях я поползла на голос, через место, где были другие живые существа, которые также ползали – существа со многими ногами и липкими телами....

Она вздрогнула и подавила истерический всхлип, который был наполовину смехом.