Отпрыск королевы-ведьмы

Сидя на террасе, Роберт Кеан изучал оживленную жизнь на улице внизу со всем интересом новичка, прибывшего в столицу Ближнего Востока. Сейчас больше, чем когда-либо, его болезнь и то, что привело к ней, казалось, принадлежали к далекому сновидению. Через ограду у его ног лоточник совал ему мухобойки и на сложном английском умолял купить одну. Продавцы бус, фиктивного "антиквариата", сладостей, и всего на свете; гадалки – и вся эта болтающая орда, которую какой-то непонятный процесс тяготения, кажется, швырял на террасу Шепарда, жужжала вокруг него. Экипажи и автомобили, верблюды и ослы смешались в Шариа Камель-паша. Голоса американцев, голоса англосаксов, гортанные немецкие тона и тихое бормотание арабов сливались в один неописуемый звуковой аккорд; но для Роберта Кеана все это было невыразимо успокаивающим. Он был вполне доволен тем, что сидел там, потягивая виски с содовой и покуривая трубку. Простое безделье было ему на пользу и именно то, чего он хотел, а безделье среди этой уникальной толпы – это роскошь безделья.

Сайм украдкой наблюдал за ним и увидел, что его лицо покрылось морщинами – морщинами, которые говорили о пожарах, через которые он прошел. Было очевидно, что что-то – что-то ужасное – опалило его разум. Рассматривая многочисленные признаки ужасного нервного расстройства в Кеане, Сайм задался вопросом, насколько близок был его спутник к безумию, и пришел к выводу, что он стоял на границе этой мрачной страны призраков, и его вытащили обратно только в одиннадцатом часу.

Кеан с улыбкой оглядел группу лоточников, которые привлекли его внимание на тротуаре внизу.

– Это восхитительная сцена, – сказал он. – Я мог бы сидеть здесь часами, но, учитывая, что прошло некоторое время после захода солнца, остается необычайно жарко, не так ли?

– Скорее! – ответил Сайм. – Они ожидают Хамсин – горячий ветер. Неделю назад я был вверх по реке, и мы сильно пострадали в Ассуане. Стало темно, как ночью, и невозможно было дышать из-за песка. Вероятно, это работает вплоть до Каира.

– Судя по твоему описанию, я не горю желанием знакомиться с Хамсином!

Сайм покачал головой, выбивая трубку в пепельницу.

– Это забавная страна, – задумчиво сказал он. – Самые странные идеи преобладают здесь и по сей день – идеи, которые по праву принадлежат средневековью. Например, – он начал наполнять горячую миску, – на самом деле сейчас не время для Хамсина, поэтому местные чувствуют себя обязанными найти какое-то объяснение его неожиданному появлению. Их идеи на этот счет интересны, хотя и глупы. Один из наших арабов, ты знаешь, мы ведем раскопки в Фаюме, вчера торжественно заверил меня, что горячий ветер был вызван Ифритом, своего рода демоном из "Тысячи и одной ночи", который прибыл в Египет!

Он хрипло рассмеялся, но Кеан смотрел на него с любопытством. Сайм продолжал:

– Когда я добрался до Каира этим вечером, я обнаружил, что новости об Ифрите опередили меня. Честно говоря, Кеан, это по всему городу – я имею в виду родной город. Все лавочники в Муски говорят об этом. Если появится запах Хамсина, я думаю, они навсегда закроют лавки и спрячутся в своих подвалах – если они у них есть! Я довольно смутно представляю себе современную египетскую архитектуру.

Кеан рассеянно кивнул головой.

– Ты смеешься, – сказал он, – но активная сила суеверия – того, что мы называем суеверием, – иногда ужасна.

Сайм уставился на него.

– Эх!

Доктор внезапно замолчал; он вспомнил, что на подобные дискуссии наложено табу.

– Ты можешь сомневаться в существовании Ифритов, – продолжал Кеан, – но ни ты, ни я не можем сомневаться в творческой силе мысли. Если опытный гипнотизер с помощью чистой концентрации может убедить своего субъекта, что он сидит на берегу реки и ловит рыбу, когда на самом деле он сидит на стуле в лекционном зале, какого результата ты должен ожидать от концентрации тысяч местных умов на идее, что Ифрит посещает Египет?

Сайм уставился на него со свойственной ему тупостью.

– Мне кажется, – сказал он, – у меня есть проблеск понимания, что ты имеешь в виду.

– Тебе не кажется.

– Если ты имеешь в виду, не думаю ли я, что результатом будет создание Ифрита, нет, я не думаю!

– Я тоже не это имел в виду, – ответил Кеан, – но эта волна суеверий не может быть совершенно непродуктивной; вся эта мыслительная энергия, направленная в одну точку…

Сайм встал.

– Мы выберемся из нашей глубины, – решительно ответил он. Он считал почву для дискуссий нездоровой; это была территория, граничащая с территорией безумия.

Гадатель из Индии постоянно предлагал свои услуги.

– Имши! Имши! – прорычал Сайм.

– Подожди, – сказал Кеан, улыбаясь. – Этот парень не египтянин; давайте спросим его, слышал ли он слухи об Ифритах!

Сайм довольно неохотно сел на место. Гадатель расстелил свой маленький ковер и опустился на колени, чтобы прочитать по ладони своего гипотетического клиента, но Кеан отмахнулся от него.

– Я не хочу, чтобы мне предсказывали судьбу! – сказал он. – Но я дам вам ваш гонорар, – с улыбкой глядя на Сайма, – за несколько минут разговора.

– Да, сэр, да, сэр!

Индиец был весь во внимании.