Отпрыск королевы-ведьмы

Протиснувшись сквозь окружавшую их толпу египтян, они вернулись в отель. Портье остановил их, когда они вошли.

– Извините, сэр, – сказал он, – но кто такой мистер Роберт Кеан?

Роберт Кеан выступил вперед.

– Молодой джентльмен оставил это для вас, сэр, полчаса назад, – сказал мужчина. – Очень бледный джентльмен с черными глазами. Он сказал, что вы его уронил.

Роберт Кеан развернул маленький сверток. В нем лежал перочинный нож, ручка из слоновой кости обуглилась, как будто побывала в печи. Это было его собственный нож, который он вручил отцу в том ужасном подвале в тот момент, когда упал первый паук; к нему была приложена открытка с написанными карандашом словами: "С наилучшими пожеланиями от Энтони Феррары".

История Али Мохаммеда

Поприветствовав каждого из троих по очереди, высокий египтянин вышел из комнаты доктора Кеана. После его ухода последовала короткая, но напряженная тишина. Лицо доктора Кеана было очень суровым, а Сайм, сцепив руки за спиной, стоял, глядя в окно на пальмовый сад отеля. Роберт Кеан взволнованно переводил взгляд с одного на другого.

– Что он сказал, сэр? – воскликнул он, обращаясь к своему отцу. – Это как-то связано с…

Доктор Кеан обернулся. Сайм не пошевелился.

– Это как-то связано с делом, которое привело меня в Каир? – ответил первый. – Да.

– Видите ли, – сказал Роберт, – мои знания арабского равны нулю…

Сайм повернулся в своей тяжелой манере и устремил тусклый взгляд на последнего говорившего.

– Али Мохаммед, – медленно объяснил он, – который только что ушел, приехал из Файюма, чтобы сообщить о необычном деле. Он не знал о его истинной важности, но это было достаточно необычно, чтобы его потревожить, а Али Мохаммеда эс Суэфи нелегко потревожить.

Доктор Кеан опустился в кресло, кивнув в сторону Сайма.

– Расскажи ему все, что мы слышали, – сказал он. – Мы вместе в этом деле.

– Так вот, – продолжал Сайм в своей неторопливой манере, – когда мы разбили лагерь у пирамиды Мейдума, Али Мохаммед остался с бригадой рабочих, чтобы закончить какую-то сравнительно незначительную работу. Он бесстрастный человек. Страх чужд его натуре; он не имеет для него никакого значения. Но прошлой ночью в лагере – или в том, что осталось от лагеря, – произошло нечто такое, что, похоже, потрясло даже железные нервы Али Мохаммеда.

Роберт Кеан кивнул, внимательно наблюдая за говорившим.

– Вход в пирамиду Мейдум… – продолжал Сайм.

– Один из входов, – перебил доктор Кеан, слегка улыбаясь.

– Есть только один вход, – упрямо сказал Сайм.

Доктор Кеан махнул рукой.

– Продолжай, – сказал он. – Мы можем обсудить эти археологические детали позже.

Сайм тупо уставился на него, но без дальнейших комментариев продолжил:

– Лагерь был расположен на склоне непосредственно под единственным известным входом в пирамиду Мейдум; можно сказать, что он находился в тени здания. По соседству есть курганы – часть доисторического кладбища, и именно работа в связи с этим задержала Али Мохаммеда в этой части Файюма. Прошлой ночью около десяти часов он был разбужен необычным звуком или серией звуков, сообщает он. Он вышел из палатки на лунный свет и посмотрел на пирамиду. Вход, конечно, был довольно высоко над его головой и в пятидесяти или шестидесяти ярдах от того места, где он стоял, но лунные лучи заливали ту сторону здания ослепительным светом, так что он смог увидеть целую стаю летучих мышей, вылетающих из пирамиды.

– Летучие мыши! – воскликнул Роберт Кеан.

– Да. Конечно, в этой пирамиде есть небольшая колония летучих мышей, но летучие мыши не охотятся стаями, и вид этих летучих мышей, вылетающих из этого места, был таким, которого Али Мохаммед никогда раньше не видел. Их согласованный писк был очень отчетливо слышен. Он не мог поверить, что именно это разбудило его и разбудило десять или двенадцать рабочих, которые тоже спали в лагере, потому что теперь они столпились вокруг него и все смотрели вверх, на склон пирамиды.

Ночи Файюма на удивление тихие. Кроме шакалов, деревенских собак и некоторых других звуков, к которым привыкаешь, ничего – абсолютно ничего – не слышно. В этой тишине хлопанье крыльев полка летучих мышей вызвало настоящий переполох над головой. Некоторые из мужчин проснулись только наполовину, но большинство из них были сильно напуганы. И теперь они начали сравнивать звуки, в результате чего определили точную природу звука, который их разбудил. Казалось почти несомненным, что это был ужасный крик – крик женщины в последней агонии.

Он сделал паузу, переводя взгляд с доктора Кеана на своего сына со странным выражением на обычно неподвижном лице.

– Продолжай, – сказал Роберт Кеан.

Медленно Сайм продолжил: