Отпуск Берюрье, или Невероятный круиз

Росс, преданный слуга Старика, усердный, вездесущий, выглядит совершенно невозмутимо, объявляя нам об исчезновении хозяина. Он ждёт перед дверью моей каюты, вытянувшись в стойке британского часового, застыв позади рыжих усов старого бенгальского тигра. Видя меня с новой кралей, он решает, что осторожность не будет лишней.

— Сэр, — говорит он мне, — я бы хотел с вами поговорить наедине об одном деле, которое не может меня не беспокоить.

— Я весь в вашем распоряжении, ту dear, — отвечаю я, в точности как в романе г-на Андре Билли из бывшей гонкуровской академии.

Добавив к слову дело, я открываю дверь и прошу Камиллу войти и подождать меня.

Как только мы остались в коридоре одни с роллс-ройсистом, я предлагаю последнему посекретничать.

— Сэр, — повторяет Росс, — я должен вам сообщить неприятное известие. По всей вероятности, мой хозяин исчез.

— Слух уже дошёл до моих ушей, любезнейший Росс, — отвечаю я, в точности как в знаменитых произведениях г-жи Агагаты Кристи. — И поверьте, я сожалею об этом так же, как и вы.

Росс слегка сжимает челюсти, что является у него признаком глубокого внутреннего переживания.

— Было бы неприятно, если бы мой господин был убит, — добавляет он.

— При каких обстоятельствах вы узнали об этом, дорогой Росс?

Он натягивает свои белые перчатки, такие же непорочные, как и зачатие с тем же именем.

— Сегодня днём мой господин занимался изучением судового журнала у капитана. По возвращении он выглядел очень довольным. «Росс, — говорит он мне, — отправляйтесь-ка в бар и принесите „Кровавую Мэри“, только не забудьте указать точные пропорции бармену. Я сделал, — говорит он, — два небольших открытия, которые стоят того, чтобы их обмыть». — «Относительно этих достойных сожаления событий на борту, сэр?» — позволил я себе спросить. «Именно, Росс, — отвечает мой господин и добавляет: — Не приходило ли вам в голову, Росс, что „Мердалор“ — единственный круизный корабль, который заходит в Деконос? И не думали ли вы о том, что в нашей маленькой группе мы пригрели змею на груди?» — «В самом деле, сэр?» — говорю я, подняв брови от удивления. «К счастью, — прошептал мой (должен ли я говорить, скорбимый?) господин, — змей можно давить, а для нашей достаточно одного каблука».

Росс просовывает указательный палец между своей самшитовой шеей и целлулоидным воротничком в стиле дипломатов тысяча девятьсот четырнадцатого года.

— Я отправился в бар, сэр. Мне пришлось подождать, бармен был занят тем, что заключал пари относительно нашего местонахождения завтра в полдень. Когда этот человек освободился, я дал ему рецепт bloody-mary в том виде, как его практикует (я не смею говорить практиковал) мой господин. Может быть, сэр, вы не знаете, но пропорции нашей bloody-mary таковы: две трети русской водки, одна треть томатного сока, затем нужно добавить сок половинки лимона и щепотку молотого перца. Обретя этот восхитительный напиток, я возвратился к своему господину. Но в каюте никого не было. Я подождал его некоторое время и, не дождавшись его появления, отправился на поиски. Увы, мое расследование (если позволите употребить этот термин в вашем присутствии, сэр) не принесло результата.

— A bloody-mary? — спрашиваю я.

Росс думает, что я над ним подшучиваю, находит это неуместным и демонстрирует мне своё неодобрение, морща веко.

— Не понял, сэр?

— Что вы сделали с bloody-mary, Росс? Всё очень серьёзно.

— Я поставил её на стол моего господина, прежде чем покинуть его каюту, сэр.

— То есть вы её не пили?

Мой вопрос производит на него такой эффект, будто он сел на семейство морских ежей.

— Поступки такого рода не входят в мои привычки, сэр.

— И всё же, — говорю я, — в настоящее время бокал находится в каюте Патрона, только он пуст!

Я думаю.

— Росс, окажите мне услугу, узнайте у стюарда, а также у Гектора Дэра, не выпил ли кто из них этот коктейль.

— Сию минуту, сэр. Вы позволите вам заметить, что bloody-mary не является коктейлем, потому что он не содержит сиропа?

Он делает лёгкий поклон и удаляется.

* * *

Камилла не из скромниц!

Куколка Абея не стесняет себя в движениях. Она развалилась в кресле, закинув ноги на подлокотник, не слишком заботясь о том, чтобы скрыть от меня интимные места, о которых, кстати сказать, я сохранил воспоминание, если не вечное, то, во всяком случае, очень живое.

Она читает «Андромаху» Юбера Монтеле́, изумительную книгу изумительного автора, которого куча, остолопов ещё не усвоила, что предвещает неплохую карьеру этому сладко-циничному писателю.

— Похоже, что-то интересное, — говорит малышка.

— Не то слово! — отвечаю я, присаживаясь на свободный подлокотник.

— Дашь почитать?

— Я тебе пришлю его собрание сочинений, чтобы скрасить время там, где ты скоро окажешься, малышка!

Она бросает произведение на ковёр и занимает оборону. Глаза мечут молнии, рот искривился.

— Прошу пардона, господин Легавый, что вы имеете в виду?

— Надо же, ты знаешь о моей настоящей профессии, прекрасная андалузка с шоколадной грудью?

— Оскар мне подсветил.