Отражение (СИ)

— Разумеется. Надо будет заехать к Талботу и заказать у него. С утра этим и займусь. — Он напряженно замолчал и вдруг вздохнул.

«Боишься меня?»

Его сильно задело это предположение. Он инстинктивно отшатнулся от Мукуро, когда тот подошел к нему, и это был такой унизительный жест, что задетая в нем гордость не просто молча точила его, а просто кричала внутри. С этим нужно было что-то делать.

Он пристегнулся и решительно завел мотор.

— Мы заедем с тобой в Кокуе Лэнд, — бросил он сыну, и Катсу несказанно удивился. С чего вдруг отец решил пойти в парк развлечений? Внезапно решил развеяться?

Кокуе Лэнд давно отстроили заново, но Хибари не посетил его за все года ни разу. Даже в целях работы — он предпочитал посылать туда своих людей. Нет, он не боялся, просто… хотел и надеялся забыть поскорее. Но прошло почти двадцать лет, а те дни стоят перед глазами все также ярко. Может, пора встретиться с прошлым с глазу на глаз?

— Вы не любите аттракционы? — неуверенно предположил Катсу, немного разбавляя тяжелую атмосферу. Кея усмехнулся.

— Да, именно аттракционы.

— Тогда мы можем пойти в другое место. Например… да куда угодно! Совсем необязательно идти в Кокуе.

— Обязательно.

Ехать было недалеко, и вскоре показались высокие ворота парка развлечений, через которые входили и выходили родители с детьми, школьники, старички…

Хибари остановился, разглядывая яркую вывеску с названием парка. Когда он в первый и в последний раз переступал его границы, эти ворота были чуть ли не насквозь ржавые и протяжно скрипели, а название — Кокуе Лэнд — с трудом можно было прочесть.

Он передернул плечами, заставляя себя выйти из машины и шагнуть за ворота, и отступил назад. Сердце гулко билось в груди.

Нет. Глупо было возвращаться. Он не хотел этого.

— Пойдем, — потянул его за рукав Катсу, с беспокойством заглядывая ему в лицо. На инстинктивном уровне он понимал, что отец считает, что нужно войти, но не может. Или не хочет. Он не знал причины, но чувствовал, что правильно поступает.

Хибари посмотрел на него растерянно и болезненно и кивнул. Пройдя на территорию парка, он отошел в тень деревьев и, вытряхнув из кармана пузырек с таблетками, быстро проглотил одну. Катсу никогда не видел отца слабым, и ему было неприятно и неловко, что он застал его в такой момент. Все вокруг знали о том, как Хибари горд и самоуверен, и становиться свидетелем его слабости совсем не хотелось. Не думать о том, что отец после этого отстранится от него, он вряд ли сможет.

Хибари потянулся к шее, но вовремя вспомнил, что галстука на нем нет, и, щелкнув «молнией» на спортивной куртке, двинулся к высокому зданию кинотеатра. Катсу поспешил за ним.

— Здесь, — остановился отец у входа, всматриваясь в окна. Когда-то они зияли темнотой, кое-как забитые досками и фанерой, а через широкие щели между ними виднелись рваные грязные занавески темного бордового цвета. Надо же, он запомнил все в таких деталях.

Он шел по вот этой дорожке, теперь вымощенной камнем, оставляя после себя гору избитых тел, наслаждался запахом крови, упивался своей силой и предвкушал убийство нарушителя порядка в его городе. Как же он был самоуверен. Он тогда и понятия не имел, что существует подобного рода мафия, не знал о пламени, о том, что бой может проходить не только на кулаках, не знал, что его безобидная непереносимость сакуры, которая могла помешать ему разве что любоваться ею, когда-нибудь станет причиной главного поражения в его жизни.

— Что — здесь? — осторожно спросил Катсу. Он не понимал, что они делали в этом месте, почему так напряжен его отец, почему он так пристально осматривает каждый камешек на пути и сжимает кулаки в карманах так, что слышен хруст пальцев.

— Здесь я дрался с Рокудо Мукуро.

Катсу пораженно замолк. Он и не знал, что это было здесь. Он и об их сражении знал лишь в общих чертах. В основном только о том, что отец проиграл и тяжело переживал свое поражение. Если бы он только знал! Он бы ни за что не позволил бы ему войти. Отговорил бы его, отвлек, сделал бы что угодно, но не дал бы ему переступить границы этого парка.

Катсу хотел увести его, развеселить какой-нибудь глупой шуткой, да даже разозлить, лишь бы не видеть это застывшее выражение на его лице, но буквально оборвал себя на полуслове.

Он вспомнил день, когда Мукуро привел его сюда, когда они впервые поцеловались на колесе обозрения, помнил его веселую улыбку и слова о том, как здорово было им с отцом в свое время в этом месте. Глядя сейчас на отца, Катсу с уверенностью мог сказать, что никакого веселья он тогда не испытывал. И те шуточки, сказанные донельзя довольно и с явной ностальгией, неприятным осадком осели в памяти.

Хибари глубоко вдохнул, как перед погружением в воду, и быстро поднялся по ступенькам.

Он шел по ярко освещенным коридорам, увешанным картинами и зеркалами, в которых блуждали радостные люди, но видел облезлые стены, сыплющуюся штукатурку с потолка, разбегающихся под ногами тараканов.

Собственные шаги отдавались в голове гулким эхо. Она даже забыл про Катсу, который, не отрываясь, шел за ним след в след.