Отрицание смерти

Есть тип человека, который с большим презрением относится к «непосредственности» («сиюминутности»), который пытается развивать свой внутренний мир, основывать свою гордость на чем-то более глубоком, дистанцируясь от обычного человека. Кьеркегор называет этот тип людей «герметически отчаявшимся» (интровертами). Такие люди немного больше обеспокоены тем, что значит быть уникальным индивидуумом. Они наслаждаются одиночеством и периодически размышляют, взращивая идеи о тайном внутреннем «я» и чем бы оно было быть. В конце концов, этот вопрос оказывается единственной реальной проблемой в их жизни. Что же такое настоящий талант, тайный дар, подлинное призвание? Каким образом человек действительно является уникальным, и как он может выразить свою уникальность, придать ей форму, посвятить ее чему-то за пределами себя? Как может человек взять свою внутреннюю сущность, великую тайну, которую он чувствует в своем сердце, своих эмоциях, своих стремлениях, и использовать ее для того, чтобы жить более определенно, обогатить и себя, и человечество с помощью особенного качества своего таланта? В подростковом возрасте большинство из нас страдает от этой дилеммы, выражая ее в словах, мыслях или просто тупой боли и тоске. Но обычно жизнь втягивает нас в стандартизированные действия. Социальная система героев, в которой мы рождаемся, определяет пути нашего героизма, пути, которым мы подчиняемся, формируя себя, чтобы радовать других и становиться теми, кем нас ожидают видеть. И вместо того, чтобы разрабатывать свою внутреннюю тайну, мы прячем ее и забываем о ней, становясь абсолютно телесными людьми. Мы успешно играем в стандартизированную героическую игру, в которую попали случайно: из-за семейных связей, патриотизма или базовой потребности питаться и желания продолжить род.

Я не говорю, что «герметически отчаявшаяся» личность («интроверт») Кьеркегора сознательно сохраняет эту внутреннюю цель полностью актуальной. Я имею в виду лишь то, что он, пусть смутно, но представляет проблему, в отличии от непосредственного человека, поглощенного ежедневной рутиной. Интроверт Кьеркегора чувствует, что он чем-то отличается от мира, имеет в себе что-то, что мир не может отразить, не может оценить из-за поверхностности и спонтанности. Поэтому такой человек держит себя несколько в стороне от этого мира, но не слишком далеко, не полностью отрываясь от него. Было бы так приятно быть тем, кем он хочет быть, осознавать свое призвание, свой настоящий талант, но это опасно и может полностью разрушить его мир. В конце концов, он по сути своей слаб и находится в состоянии компромисса: не непосредственный, но и не подлинный человек, даже несмотря на то, что он создает видимость последнего. Кьеркегор описывает его так:

…внешне он полностью «настоящий человек». Он имеет университетское образование, является мужем и отцом, необыкновенно компетентным гражданским чиновником, уважаемым главой семейства, очень нежным по отношению к своей жене и осторожным по отношению к своим детям. Еще и христианин? Ну, да, в некотором роде, однако он предпочитает избегать разговоров на эту тему … Он очень редко ходит в церковь, потому что ему кажется, что большинство священников действительно не знают, о чем говорят. Он делает исключение в случае одного конкретного священника, о котором признает, что тот знает, о чем говорит. Впрочем, его он не хочет слышать по другой причине: потому что боится, что это может завести его слишком далеко³⁵.

«Слишком далеко», потому что он действительно не хочет доводить обсуждение проблемы своей уникальности до какой-либо открытой конфронтации:

То, что делает его таким нежным мужем и таким заботливым отцом, – это, помимо его добродушия и чувства долга, признание, которое он в глубине души сделал самому себе – о своей слабости³⁶.

И поэтому он живет своего рода «инкогнито», довольствуясь – время от времени в уединении – прокручиванием в голове мысли о том, кем он действительно может быть; довольствуясь «небольшой разницей» и гордясь смутным ощущением превосходством.