Отрицание смерти

Ближе! Встань рядом со мной, Старбек; позволь мне заглянуть в человеческие глаза; это лучше, чем смотреть в море или небо; лучше, чем смотреть на Бога. Клянусь зеленеющей землей, клянусь пылающим очагом! Вот он, волшебный кристалл, друг. Я вижу свою жену и ребенка в твоем взоре⁶³.

Смысл этой потребности в других людях, чтобы утвердить себя, прекрасно видел теолог Мартин Бубер. Он назвал это «воображением реальности»: видеть в другом человеке самопревзойденный жизненный процесс, который дает личности бо́льшую подпитку, чем та, в которой эта личность нуждается⁶⁴. Рассуждая в терминах нашей предыдущей дискуссии, мы могли бы сказать, что объект переноса содержит собственную естественную необычность, собственное чудо, которое заражает нас определенностью нашей собственной жизни, стоит нам поддаться. Как это ни парадоксально, но уступка «истине другого», пусть даже только в своем физическом естестве, дает нам чувство героического самоутверждения. Не удивительно, что Юнг мог сказать, что это «невозможно оспорить».

Кроме того, не удивительно, что перенос представляет собой универсальную страсть. Это естественная попытка исцелиться и стать цельным, проходя через героическое саморазвитие в «другом». Перенос представляет реальность бо́льшую, чем необходимо, именно поэтому Фрейд и Ференци могли сказать, что перенос – это психотерапия, «самостоятельные попытки со стороны пациента вылечить себя»⁶⁵. Люди создают реальность, в которой они нуждаются, чтобы открыть больше в самих себе. Возможно, последствия этих замечаний не сразу очевидны, но они необъятны для теории переноса. Если перенос представляет собой естественное героическое стремление «за пределы» в поисках самоутверждения, и если это самоутверждение необходимо людям для существования, тогда разрушается психоаналитическое представление о переносе лишь как о нереальной проекции⁶⁶. Проекция необходима и желательна для самореализации. В противном случае человек оказывается подавлен одиночеством и разлукой, а его усилия – сведены на нет бременем собственной жизни. Как мудро заметил Ранк, проецирование необходимо для снятия отягощения личности; человек не может жить замкнутым в себе и для себя. Он должен проецировать смысл своей жизни вовне, причину своих поступков и даже вину за них. Мы не создали себя, но застряли наедине с самими собой. По сути, мы говорим, что перенос – это искажение реальности. Но теперь мы видим, что это искажение имеет два измерения: искажение из-за страха перед жизнью и смертью и искажение из-за героической попытки обеспечить саморазвитие и тесную связь внутреннего «я» с окружающей природой. Другими словами, перенос отражает всё состояние человека и поднимает самый большой философский вопрос об этом состоянии. Насколько большой кусок «реальности» может человек откусить, не искажая его? Если Ранк, Камю и Бубер правы, то человек не может оставаться в одиночестве, но должен обратиться за поддержкой. Если перенос – это естественная функция героизма, необходимая проекция, чтобы выдержать жизнь, смерть и самого себя, то вопрос звучит следующим образом: что такое творческая проекция? Что такое иллюзия, улучшающая жизнь? Эти вопросы выводят нас за рамки данной главы, но мы затронем их в заключительном разделе.

Глава 8 Отто Ранк и заключительная часть психоанализа по Кьеркегору

Видимо, человеку трудно осознать тот факт, что существует разделение между его духовными и чисто человеческими потребностями, и что удовлетворение каждой из них следует искать в разных сферах. Как правило, эти два аспекта безнадежно запутанными в современных взаимоотношениях, когда один человек становится богоподобным судьей над хорошим и плохим в другом человеке. В конечном счете такие симбиотические отношения деморализуют обе стороны, поскольку быть Богом так же невыносимо, как и оставаться абсолютным рабом.

Отто Ранк¹