Отрицание смерти

Только что обсуждённый аргумент «здравомыслия» – одна часть картины накопленных исследований и мнений о проблеме страха смерти, но есть и другая часть. Многие согласились бы с этими наблюдениями детского опыта и признали бы, что переживания могут усилить естественную тревожность и более поздние страхи, но эти люди также очень решительно заявили бы, что, тем не менее, страх смерти естественен и присутствует в каждом, что этот страх является базовым и влияет на все остальные страхи, что это страх, от которого ни у кого нет иммунитета, как бы это не пытались скрыть. Уильям Джеймс очень рано выступил за эту школу [мысли] и, со свойственным ему ярким реализмом, назвал смерть «червём в сердцевине» человеческих претензий на счастье [15]. Никто иной как сам Макс Шелер, исследователь человеческой природы, считал, что у всех людей должен быть этот «червь в сердцевине» на каком-то интуитивном уровне, признают они это или нет [16]. Множество иных авторитетов - к некоторым из которых мы обратимся на следующих страницах - принадлежат к этой школе: ученики уровня Фрейда, многие из его близкого круга, и серьезные исследователи, не являющиеся психоаналитиками. Что мы можем вывести из спора, в котором есть два отдельных лагеря, оба из которых представлены выдающимися крупными специалистами? Жак Хорон заходит так далеко, что постулирует весьма сомнительной вероятность когда-либо однозначно заключить, является ли страх смерти базовой тревогой [17]. В таких вопросах, как этот, наибольшее, что можно сделать, – это принять одну из сторон, выразить мнение, основанное на авторитетах, которые кажутся наиболее убедительными, и представить некоторые из весомых аргументов.

Я откровенно поддерживаю вторую школу – по сути, вся эта книга представляет собой сеть доводов, основанных на идее универсальности страха смерти или «террора», как я предпочитаю называть его, чтобы показать, насколько он всепоглощающий, когда мы смотрим ему прямо в лицо. Первая работа, которую я хочу представить и на которой хочу задержаться, – это статья, написанная известным психоаналитиком Грегори Зильбургом; это особенно проницательный очерк, который – в лаконичности и размахе – так и не был сколько-нибудь превзойдён, хотя и появился несколько десятилетий назад [18]. Зильбург утверждает: большинство людей полагает, что страх смерти отсутствует, поскольку этот страх редко достаточно явственно себя проявляет; однако, он утверждает, что в действительности страх смерти присутствует повсеместно:

"Ибо за чувством незащищённости перед лицом опасности, за чувством подавленности и депрессии всегда таится фундаментальный страх смерти, страх, который претерпевает сложное развитие и проявляет себя во многих косвенных формах... Никто не свободен от страха смерти... Тревожные неврозы, различные фобические состояния, даже значительное количество депрессивных суицидальных состояний и многих шизофренических приступов обильно демонстрируют вездесущий страх смерти, который вплетён в основные конфликты этих психопатологических состояний... Мы можем считать само собой разумеющимся, что страх смерти всегда присутствует в наших психических функциях (mental functioning.) [19]."

Разве Джеймс не сказал по-своему то же самое раньше?:

"Пусть оптимистичный (sanguine) здоровый разум изо всех сил проявляет свою странную силу жить настоящим моментом, игнорируя и забывая, но зловещий фон всегда рядом и череп ещё ухмыльнётся на банкете [20]."

Разница этих двух утверждений заключается не столько в образах и стилях, сколько в том, что Зильбург пришёл почти полвека спустя и основывался на куда более реальной клинической работе, а не только на философских спекуляциях или личной интуиции. Но он также продолжает направление развития, заданное Джеймсом и пост-Дарвинистами, которые рассматривали страх смерти как биологическую и эволюционную проблему. Я думаю, что в этом случае он стоит на очень надёжной почве, и мне особенно нравится то, как он излагает свою точку зрения. Зильбург указывает, что этот страх на самом деле является выражением инстинкта самосохранения, который функционирует как постоянное стремление поддерживать жизнь и преодолевать угрожающие жизни опасности:

"Постоянное расходование психологической энергии на сохранение жизни было бы невозможно, если бы страх смерти не был таким устойчивым. Сам термин «самосохранение» подразумевает усилия против некоторой силы разрушения; аффективный аспект этого – страх, страх смерти [21]."

Иными словами, страх смерти должен стоять за всей нашей нормальной деятельностью, чтобы организм был вооружён для самозащиты. Но страх смерти не может постоянно присутствовать в сознательной умственной активности, иначе организм не смог бы функционировать. Зильбург продолжает: