Отрицание смерти

Давайте возьмём эти яркие технические детали и разложим их по местам. Эдипальный проект – это бегство от пассивности, от уничтожения, от случайности: ребёнок хочет победить смерть, став отцом самого себя, создателем и опорой собственной жизни. Во второй главе рассматривалось, как у ребёнка в возрасте трёх лет появляется представление о смерти, но задолго до этого он уже начинает предпринимать действия, чтобы защитить себя от этой уязвимости. Этот процесс начинается естественно на самых ранних этапах жизни ребёнка – в так называемой «оральной» фазе. Это этап, когда ребёнок полностью дифференцируется от своей матери в собственном сознании, прежде чем он полностью осознает своё тело и его функции, – или, как мы говорим технически, до того, как его тело станет объектом в его феноменологическом поле зрения. Мать в это время буквально составляет жизненный мир ребёнка. В этот период все её усилия направлены на удовлетворение желаний ребенка, на автоматическое облегчение его напряжения и боли. Ребенок, таким образом, в это время просто «самовлюблён», он непостижимый манипулятор и повелитель своего мира. Он живёт, наполненный собственным всемогуществом, и волшебным образом контролирует всё, что ему нужно, чтобы питать это чувство всемогущества. Ему нужно лишь заплакать, чтобы получить еду и тепло, потребовать луну и получить вместо неё восхитительную погремушку. Неудивительно, что мы рассматриваем этот период как «первичный нарциссизм»: ребёнок триумфально контролирует свой мир, контролируя свою мать. Его тело – это его нарциссический проект, и он использует его в попытке «поглотить мир». «Анальная фаза» – это ещё один способ рассказать о периоде, в котором ребёнок начинает обращать внимание на своё тело как на объект в его феноменологическом поле. Он обнаруживает это и пытается его контролировать. Его нарциссический проект затем превращается в господство и обладание миром через самоконтроль.

На каждом этапе исследования мира и проблем, которые он ставит, ребёнок стремится изменить этот мир для достижения собственного величия. Он должен сохранять ощущение абсолютной власти и контроля, а для этого он должен культивировать некую независимость, убежденность в том, что он формирует свою собственную жизнь. Вот почему Браун, как и Ранк, смогли сказать, что Эдипов проект «неизбежно самогенерируется у ребёнка и направлен против родителей, независимо от того, как они ведут себя». Выражаясь парадоксально, «дети сами приучают себя к горшку» [12]. Глубокий смысл этого заключается в том, что нет «идеального» способа воспитания ребёнка, поскольку он «сам себя ставит на ноги», пытаясь достичь абсолютного контроля над собственной судьбой. Поскольку эта цель невыполнима, каждая личность в какой-то степени фантастически нереальна, фундаментально несовершенна. Ференци хорошо подвел этому итог: «Характер с точки зрения психоаналитика – своего рода ненормальность, своего рода механизация определенного способа реакции, скорее похожая на навязчивый симптом» [13].

Комплекс Кастрации

Другими словами, нарциссический проект самосозидания, использующий тело в качестве основы для существования, обречён на провал. И ребёнок узнает это: именно так мы понимаем силу и значение того, что называется «комплексом кастрации», как Фрейд развил его в своих более поздних работах и как его подробно описали Ранк [14] и Браун. В новом понимании комплекс кастрации – это не реакция ребёнка на отцовские угрозы. Как верно указывает Браун, комплекс кастрации возникает исключительно в противостоянии с матерью. Это очень важное явление, и мы должны узнать подробнее о том, как же всё это происходит.

Это связано с тем фактом, что мать монополизирует мир ребёнка; сначала она и есть его мир. Ребёнок не может выжить без неё, но для того, чтобы обрести контроль над своими собственными силами, он должен освободиться от неё. Таким образом, мать являет ребёнку две вещи, и это помогает нам понять, почему психоаналитики говорят, что амбивалентность характеризует весь ранний период роста. С одной стороны, мать – это чистый источник удовольствия и удовлетворения, надёжная сила, на которую можно положиться. Она должна казаться богиней красоты и добра, победы и силы; можно сказать, это её «светлая» сторона, и она ослепительно привлекательна. Но, с другой стороны, ребёнок должен сопротивляться этой самой зависимости или он потеряет чувство, что у него есть власть над его собственным силами. Это еще один способ показать, что мать, представляя надёжную биологическую зависимость, также является фундаментальной угрозой.