Та охотно схрумкала предложенный корнеплод, кося на него хитрым взглядом, и… вот ей-ей! Ручаться не могу, но очень похоже, што умная животина нарошно иногда капризничает, прося ласки и лакомств.
На стрельбище, представляющем собой унылое вытоптанное поле с мишенями, поделённое на сектора, с полсотни стрелков. Между ними снуют кафры — как личные, так и служащие при полигоне. Принести патроны или прохладительные напитки, сбегать куда-то с поручением и Бог весть, што ещё.
Обменявшись приветствиями со встреченными знакомцами, и выслушав в ответ пожелания всех благ на африкаанс, немецком и голландском, расположились в своём секторе. Дальше — скушная для меня отработка стрельбы. Лёжа, сидя, с колена, стоя, навскидку, в падении… На последнее буры косятся несколько пренебрежительно, но не высказывают своё несомненно ценное мнение. А некоторые так и вовсе — хмурятся задумчиво, и видно — на себя примеряют.
Успехи у нас… ну, разные.
Из револьвера лучше всех Санька стреляет. Тридцать вторым калибром бахает, как пальцем тыкает, даже и не целясь. Из ружья на коротких дистанциях тоже недурно, а вот на дальние — чуйки нет, понимания.
Мишка, тот наоборот — из ружья стреляет, как не всякий бур, а из револьвера — в стену сарая с десяти метров попадёт. Ежели навскидку и в движении, канешно — так-то, стоя целясь, любой балбес сумеет.
Я посерёдке. Санька и Котяра из револьвера куда лучше меня стреляют. Мишка, и даже Самуил с Товией — из ружья. Раненую свою гордость лечу, только когда в падении или с седла стрелять начинаем, вот тут да, хорош. Ну… не дано, выезжаю на координации, моторике и глазомере, а собственно стрелковых талантов и нет.
На стрельбище не задержались, и уже через час, потные и покрытые коркой пыли, возвратились назад, и снова — тренировки. Одна на всех разминка, затем каждый своё на заднем дворе викторианского особняка. Близнецы, те силу качают — то шею на мосте, то друг с дружкой на спине отжимаются или приседают. Мы — на ловкость больше, на координацию. Я только иногда поправляю технику.
Какой-то незнакомый бур — то ли гость хозяина, то ли ещё кто, встал неподалёку с зубочисткой, беззастенчиво пялясь. В глазах осуждение и лёгкое презрение — што значит, из самых што ни на есть деревенских. Хуторянин, кальвинист в квадрате, а то и в кубе.
Развлечения осуждаются. Музыка, яркая одежда и многое… да почти всё! Из развлечений такие признают только чтение Библии, да слушанье проповедей. Ну и само собой — работа.
Презрительно, но… взгляд то и дело сворачивает на Товию, мерно отжимающегося с братом на спине.
— Вниз — плавно! — командую я, — Вверх — рывок!
Угукнув, тот поправился, и только мышцы под рубахой ходят, да волосы на спине проступают через вспотелую ткань.
Котяра с Мишкой вполсилы занимаются по нашим с Санькой меркам. Мишка на силу ещё туда-сюда, а на ловкость начал было после вылечивания хромоты, да быстро прекратил. Так только, растягивался по чуть, да несколько связок рукопашных отрабатывал.
Заметив, што Чижик притомился, кинул ему боксёрские перчатки.
— В правосторонней поработаем немножко. Пятнашки. Сперва только по корпусу, потом корпус и голова.
— Ага… — брат одел перчатки, и я помог зашнуровать их, — а зачем ты в правостороннюю так часто? Сам же говорил, што амбидекстрия в боксе почти и не нужна, и даже эти… примеры показал — из тех, где правосторонняя выгодней. Всего-то парочка. Для общего развития?
— Отчасти. А отчасти — вот, — кинув перчатки обратно на столик, я взял валяющуюся на земле сухую веточку, — Предположим, это нож.
Санька покосился с сомнением, но включил художницкую фантазию и предположил. Мишка с Котом, да и остальные, подтянулись на интересное.
— Классическая в боксе стойка, только правостороння, и… видите? — я прижал левую руку к торсу, — Горло, сердце и потроха более-менее прикрыты, в правой нож, и начинается боксёрский челнок, плюс боксёрские же отбивы чужой руки.
— Сильно, — прищурившись, одобрил Кот с видом эксперта, — но в некоторых случаях это…
— Знаю, — перебил я его, останавливая неуместную для тренировки дискуссию, — не идеал. В некоторых случаях — другие варианты нужны, но вкратце — полезно? Всё, дискуссия окончена. Помоги заодно перчатки зашнуровать… поехали!
Помывшись, в ожидании обеда читаю газету, с немалым трудом разбирая африкаанс. На слух пока вообще не воспринимаю, а в тексте — пожалуйста. Корни у языка преимущественно голландские, то бишь германские. При знании хох-дойча, идиша и привычки разбирать не самый простой диалект меннонитов, понять можно.
«Армия генерала Жубера[25]
осадила Лэдисмит»… а я — сижу! Не без труда давлю раздражение. Увы… сложности начались с самого начала, хотя чему я удивляюсь?Возраст мой, да чортова эта частичная эмансипация. У буров, пока отпрыск не женится, не заведёт хотя бы парочку ребятишек и не отрастит густую бородищу, закрывающую грудь, он и права голоса-то не имеет!