Отрыв

Тупое название, но не тупее «Кранч» . Это шоколадный батончик? Понятия не имею. И что еще? Больше денег. Это круто и…?

— Возможность заняться коучингом, когда я уволюсь. Или еще какая — нибудь должность в организации.

— Эй. — Лейн ухмыльнулся. — Превосходно, Джей. Ты бы справился. Мудрый старик вроде тебя смог бы научить чему — нибудь нас, молокососов.

— Закрой рот, сопляк. — Джаред улыбнулся. — Окей. Готов?

— Ага. — Лейн склонил голову. — К чему?

Джаред нагнулся и поцеловал его.

— Я отказался.

Лейн со всей дури его оттолкнул и выпучил глаза.

— Почему? Ты же хотел. Ты потребовал обмен?

Он говорил серьезно?

— Кем ты меня считаешь, чувак? Потребовал обмен. Нет, идиот. — Он вновь ударил Лейна по голове. Боже, как же было хорошо. Хорошо и правильно… И чего он боялся? Он даже припомнить не мог. — Я уволился, Лейн.

Было прикольно наблюдать, как Лейн по — рыбьи хватал ртом воздух. У него было похожее выражение лица, когда Джаред тормознул его бросок.

— Э — э… Что? Почему? Ты не можешь. — Он вскочил на ноги с такой грациозностью, которой вряд ли мог похвастать двухметровый хоккеист, и его черты исказила тоска. — Ты любишь хоккей.

— Я по — прежнему люблю хоккей, Лейн.

— Но…

Джаред ждал, но Лейн просто его разглядывал.

— Да?

— В этом году ты был чудесен. Чемпион и самый ценный игрок. Ты победил во всех драках. Иногда я забываю, насколько крут мой бойфренд. — Лейн внезапно ухмыльнулся.

— Но ты не можешь просто… Погоди, значит, ты берешься за коучинг?

В любой другой момент Джаред мог бы решить, что Лейн пытался отговорить его ехать с ним. Но он не пытался. Он лишь хотел удостовериться, что быть счастливым вполне нормально, и что у него не отберут желаемое. У них с Лейном было гораздо больше общего, чем просто потрясающая внешность и хоккейное мастерство.

— Не за это предложение, но мне дадут рекомендацию. Идея мне нравится.

Думаешь, у меня получится?

— Да. — Лейн замолчал и склонил голову. Он был похож на кокер — спаниеля с кубиками пресса. — Ты умеешь все, Джей.

Это было так смешно. Почему Джаред не смеялся? Он должен был смеяться.

— Я не… Что?

— Да. — Лейн вытянул руку и начал загибать пальцы. — Ты умеешь заниматься сексом, играть в хоккей, водить машину, драться, целоваться, играть в приставку, открывать пивные бутылки, которым требуется открывашка, без открывашки, махать кулаками…

— Лейн, стоп, — с отчаянием произнес Джаред. В другое время Джаред задумался бы, кто собственно не умел водить машину, но потом он сел в машину с Лейном. — Драться и махать кулаками — одно и то же.

— Драться и махать кулаками — не одно и то же. — Взгляд Лейна отяжелел. — Короче, еще ты умеешь давать передачи, забивать голы, мыть полы, улыбаться…

— Улыбаться? Что за глупость? Ты необъективен, потому что меня любишь. — Джаред моргнул. — Когда это ты видел меня со шваброй?

— На мой двадцать первый день рождения. — Лейн поморщился. — А еще ты умеешь быть бойфрендом, бриться, отращивать бороду…

— Лейн…

— Притворяться, что знаешь слова песни, тогда как я совершенно точно уверен, что ты никогда ее не слышал. Выбирать подарки на Рождество…

— Лейн.

Он остановился.

— Да?

Джаред открыл рот, потом закрыл.

— У меня отлично получается давать передачи, а?

— Ага. И ты умеешь… Жаль, я не могу объяснить. Но я хочу быть таким же хоккеистом, как ты, Джей. — Лейн казался столь искренним, что было невозможно заподозрить его в несерьезности. Все мировоззрение Джареда перевернулось вверх тормашками, сделало кувырок и вернулось в исходное положение.

— О чем ты говоришь? Ты помнишь, что тебя задрафтовали в НХЛ? И что это такое?

Лейн улыбнулся, и улыбка его была милой и немного злорадной. Он все еще стоял в одних штанах, без кофты и по всем правилам должен был находиться в центре рекламного плаката о том, что выпивать в баре без присмотра было чревато последствиями.

— Джаред, знаешь, почему я без конца болтаю о твоем дурацком сэйве?

— Потому что твоя задница поехала домой, а моя — на чемпионат? — Он не мог ничего поделать. У Лейна впереди могло бы быть миллион карьерных этапов, а Джаред будет праздновать каждый и напоминать Лейну, что конкретно этого он так и не достиг.

Такая вот хоккейная любовь.

— С этим покончено, — проинформировал Лейн и опустил подбородок, снова вернувшись на опасную территорию мудаков. Потом, разумеется, он все испоганил, произнеся: — Я осознал, что никогда так не сделал бы. Я никогда даже не догадался бы… — Лейн прожестикулировал и опустил руки по швам. Джаред видел, что он был расстроен. — Может, я слишком институционализированный?

— Ты в курсе, что это значит? Честно говоря, думаю, нет. Похоже, будто ты сидел в тюрьме, и внезапно я думаю о тебе с кучей парней в тюрьме. — Джаред улыбнулся. — Мне нравится эта мысль. Но это называется отчаянием. Я ничего не обмозговывал. Я просто сделал.

— У меня еще нет такого же хоккейного чутья, как у тебя, — сказал Лейн, а Джаред прекратил спорить и вдумался.