Отсчёт. Жатва (СИ)

– Разве я так говорил? – вновь хмыкнул Квиль и отправил в рот украшенную ягодами и взбитыми сливками корзиночку. Длинные клыки как-то не давали поверить в то, что мяса ньэннцы не едят. А Таши, выходит, почти ньэннец – халаты шёлковые носит, мясо и рыбу тоже не ест…

Я осеклась. Потому что нелюдь был прав, ничего подобного он не говорил, лишь перечислял, что ему известно. А ещё он знал, кем был Ардо на самом деле, но не видел смысла рассказывать – «стоит ли это того, если на самом деле он не плохой человек?» Тот вопрос и сейчас заставлял задуматься, особенно, когда теперь я знала, что Раджети и есть мой отец. Считать ли доброй вестью, что Квиль считал его хорошим? Вернее, не плохим. Что вообще входит в понятия «плохо» у ньэннцев? Может, детей не ест и ладно, считай, уже не плохой.

– Может быть, всё-таки танец? – проглотив вторую тарталетку, на этот раз с желе из ананаса, оскалился Квиль.

От такой улыбки становилось не по себе, потому что вряд ли ньэннцы показывали свою доброжелательность подобным способом – было видно, что Квиль больше повторяет, не совсем понимая смысл, чем действительно хочет показать радость. Или он знал, что его «улыбка» имела скорее отрицательный эффект?

– А Лэтис сегодня здесь? – мило улыбнувшись в ответ, решила я перевести тему.

Не то, чтобы мне не хотелось танцевать или было страшно привлечь к себе ещё больше внимания. Знал ли ньэннец хотя бы один человеческий танец, вот в чём был вопрос, который прямо задавать казалось немного глупым, а проверять на практике было немного страшновато, тем более что кавалер имел не только высокий рост, но и целых четыре руки. Вот за какие держаться? А остальные куда? Любопытно, а всё же на сегодня всяких потрясений – вроде аудиенции у короля – как-то больше не хочется.

Глядя на Квиля, попытка сдержать смех превращалась в пытку – в трёх руках были блюда, а четвёртой он подносил к глазам то одну тарталетку, то другую, пристально осматривал двумя парами гранатовых глаз, и, если его всё устраивало, закуска заглатывалась целиком, без лишнего пиетета. Заодно я узнала, что язык у ньэннцев не только длинный, но и раздвоенный, причём не как у змей, а скорее как разделённый на две половинки человеческий. Ужасающе? Немного. Но мне ньэннец казался похожим на какую-нибудь белку, придирчиво осматривающую каждый орешек из своих запасов. Четырёхрукую красноглазую белку, ага.

– Надеешься посмотреть на выступление? Оно сразу после огневиков. – Ньэннцу не понравилась икра, украшавшая рассыпчатый творожный сыр, и тарталетка была возвращена прямо на стол, а потом он, понизив голос до едва различимого шёпота, быстро проговорил: – Веди себя обычно. К тебе гости.

Я вздрогнула, но резко оборачиваться не стала. Сделала вид, что заинтересовалась музыкальным оркестром – они как раз играли менуэт, и может зря я отказалась от приглашение на танец, – быстро окинула взглядом зал, однако выискивать то, на что намекал Квиль, не потребовалось. К нам, судя по траектории, уверенным чеканным шагом шёл появившийся в зале король Росэр – ни с кем не заговаривая, лишь вежливо улыбаясь и кивая кому-то по пути. За ним тенью следовали гвардеец в начищенных до блеска доспехах и черноволосый мужчина в тёмном, расшитом жемчугом и золотой нитью камзоле, и пристальные взгляды обоих, направленные на меня, вызвали волну мурашек.

Квиль отошёл на полшага, ближе к столу, не став расставаться с тарталетками – лишь отвёл руки с блюдами чуть назад, чтобы те, в случае чего, не мешали кланяться. Я же, замешкавшись, не сразу сообразила, что неплохо было бы повернуться к королю всем телом и приготовиться отвешивать реверансы… однако сделать ничего так и не успела – Их Величество изящно поклонились сами, предлагая руку.

– Соблаговолит ли юная сеньорита составить компанию Их Величеству во время представления? – ровным, ничего не выражающим тоном заговорил Чёрный, но льдистые глаза при этом сверкали недовольством.

Кажется, я где-то его видела?..

– Я польщена столь лестным приглашением, – реверанс, кажется, вышел недостаточно глубоким, что только усилило неприятие со стороны Чёрного, – однако мне необходимо спросить разрешение моего опекуна, магистра Ярая.

Льдистые глаза полыхнули холодом.

– Магистр Рьютт дал своё согласие. Не вижу…

– Довольно, Таэ, – король жестом остановил магистра. – Ярай также приглашён на особых условиях.

«Таэ» вопросительно изогнул изящную угольную бровь, а до меня внезапно дошло, что «магистр Таэдо» и «дядя Рос», про которых упоминала Белка, стояли сейчас прямо передо мной. Потому что что-то подсказывало, что ну не могло быть подобных совпадений. Я общалась с племянницей короля? Тогда понятно, почему она боялась, что об её прогулках по тайным ходам дворца станет кому-то известно.

– Я с радостью принимаю приглашение Их Величества, – вновь сделав реверанс, я вложила свою ладонь в руку Росэра – та оказалась ледяной и неприятно обожгла кожу даже через перчатки.

– Пять золотых, Таэдо, – сверкнув зубами, улыбнулся гвардеец.