Оцепеневшие

Пока раннее утро, и прыщавый еще не успел загрузить нас своими упражнениями. Есть пара часов свободного времени. Правда, пока не ясно, куда потратить эти пару часов в такой глуши. С Соней разговаривать больше нет желания.

Иду к туалету.

Ботинки еле волочу. Мокрая трава елозит под ногами.

От постоянной концентрации состояние, словно кто-то высосал из меня всю энергию. А тут еще мокрая, липнущая трава. Шарк-шарк. Спотыкаюсь. Упираюсь рукой в мягкую грязь. Матерю склизкую жижу, растираю ее между пальцев.

Внешне вроде все в порядке. Я могу ходить, дышать, улыбаться, смеяться, но внутри, как лучше объяснить, внутри меня выжженная черная бездыханная пустота. Грязь, как эта слизь между пальцами. Усталость скопилась и давит-давит, ни на минуту не перестает сжимать.

Кое-как добираюсь до уборной. Обыкновенная, сбитая из неотесанных досок кабинка, в полу проделано отверстие, и смердящая яма.

Киря – странный романтик. Говорит, что может создать из пустоты все, что угодно. Хоть горы золота. И тут такое. Покосившаяся избушка и удобства на улице.

Сажусь. Держу рукой дверь, засов на которой отвалился, держу так, чтоб хоть немного воздуха могло проникнуть в феноловую сероводородную камеру пыток.

Наша изба в глухом лесу, заброшенная и всеми забытая. На эту поляну минимум полвека не ступала нога человека. Здесь и зверей-то нет, не то что людей. И такой вонючий туалет. Какая вонь. Это ж надо было так нагадить, что до сих пор на километр не подойти.

Зачем я об этом размышляю? Да затем, что здесь ни о чем другом думать невозможно.

Стараюсь не дышать. Упираюсь носом в плечо.

Замечательное утро.

Возвращаюсь. Растираю ногами траву. Попутно размышляю, как буду принимать душ в кабинке, слабо отличающейся от той, которую только что посетил.

В избе никто уже не спит.

Соня сидит за столом, Кирилл стоит у окна. Очевидно, ждут меня. Сажусь к Соне.

Прыщавый поворачивается. Шагает к столу. Он выпрямляет спину, приподнимает подбородок. Эта его поза генерала. Готовится раздавать распоряжения. Киря стоит, нависая над столом, и смотрит на нас. Молчит. Тянет резину, мелкий засранец, интригует. А я сижу, такой, с напускной бравадой. Мол, что на этот раз?

Удиви. С любым испытанием справлюсь.

– Умереть. Последнее ваше испытание.

Просто декларирует. Смотрит на нас и словно между делом говорит – задание «Убейте себя».

Говорит строго, на полном серьезе. И не думаю, что он это иносказательно. Определенно имеет в виду именно то, что говорит.

Мы сидим растерянные, переглядываемся и не знаем, что сказать.

Много странного случилось в этом лесу. За эти почти две недели я привык к сверхъестественному. И вот когда, казалось, ничему не удивлюсь, Киря говорит «умереть».

Соня смотрит на меня, ищет поддержки. Я киваю, мол, не бойся, разберемся. Два задания одолели и с этим как-нибудь справимся. Киря замечает наш немой диалог и говорит, что на этот раз не стоит помогать друг другу.

– В этом испытании каждый должен справиться сам. Должен лично решиться и выполнить.

Он говорит, будет только хуже, если рассчитывать на помощь. Можно случайно «отключиться» и все забыть.

– Память просто растает.

Не умрем, говорит, но все забудем. А это куда хуже смерти. Говорит, что все старания окажутся напрасны, и наши, и его.

– Просто вернетесь в то прошлое, в то время, в котором жили до знакомства со мной.

Я категорически против самоубийств. Считаю человеческой слабостью уход от проблемы таким способом.

Это не метод, только трус так поступает.

Когда я был еще совсем зеленым, когда подвигом считалось удрать с урока, скрываться на чердаке и стрелять рябиной по фонарям, слышал разговоры. Обсуждали дурное влияние Кастанеды, мол, бестолковая молодежь, начитавшись книжек, шагает с крыш. Держатся за руки и шагают вниз в надежде «взлететь».

Много разговоров было. С подростками проводили беседы. Разжевывали тему, мол, всегда есть выход, даже когда кажется, что это не так.

Мне было плевать на рассказы про них и на их смерть. Откровенно плевать. И если б не бесконечные собрания на классном часу после уроков, я б и не думал никогда на эту тему.

Нам говорили: ребята, вы ж не пробуйте незнакомые препараты, грибы там всякие да таблетки. Послушайте, говорили, подростки, покончившие с собой, принимали разную дрянь, и смотрите, до чего их это довело. Ребята, берите с полки только правильные книги. Знайте, самоубийцы читали омерзительную литературу, изучали свою глупую философию, и смотрите, к чему их это привело. Смерть. Видите, как важно уделять внимание тому, что вы читаете?

Ох как меня заинтересовал Кастанеда. В школе, считай, его бесплатно рекламировали. А книги? Сами учителя, запугивая, подогревали интерес к их прочтению. Как и все мои сверстники, я прочел несколько. Ничего интересного не нашел. Путь воина. Воины, блин. Даже в своем раннем возрасте эти идеи мне казались безумными. Способ спрятаться от своей никчемной жизни, оправдать свое бездействие.

Зачем с собой кончать? Глупость же.

И вот.

Сегодня мое задание – суицид.