Отшельник

Моника прибрала в кухне, и он громко рассказал ей о газетных обрывках и о том, как он раскладывал их, чтобы найти адрес. Жаль, что он не может рассказать ей, для чего все это нужно. О мальчике в коробке. Но он не может. Пока не может. Он пил крепкий и горький кофе. Моника отвернулась, чтобы вытереть капли кофейной гущи со столешницы, и он заметил, как обрисовался под платьем ее маленький круглый зад.

Он поехал домой, чтобы заправить генератор. Оттуда отправился в гараж, чтобы пропылесосить салон, помыть дверцы и порожки. Обычно он чистил машину раз в две недели, но сейчас ее нужно было хорошенько отмыть: пластик на сиденьях и на рулевой колонке посерел от пыли. В автосервисе есть особая щетка, которая разбрызгивает специальный состав на сиденья, а потом отсасывает его, удаляя пыль и пятна. Кроме того, он тщательно почистил багажник. Никогда не знаешь, кто может туда заглянуть.

После разговора с Эммануэлем Палабрасом ему любопытно было взглянуть на конкурентов свежим взглядом. Он заедет в контору «Таксинарии»; если наткнется там на Паули Баруки, то посоветует тому держать на всякий случай отчетность в порядке. Кроме того, он зайдет на мойку перед зданием «Таксинарии» – обычно Эрхард туда не ездит, потому что там полно народу.

Если он перейдет в «Таксинарию», – воплотит свои мечты в жизнь. От нескольких водителей, которые туда перешли, он знал, что проблемы в двух таксопарках одни и те же. Возможно, его идеи окажутся революционными. Дурачок Рауль, бывало, покатывался со смеху, слушая сердитые рассказы Эрхарда. Кто знает, внедрил ли он какие-то из его замыслов в «Таксинарии»? Если верить слухам, которые до него доходили, конкуренты купили запас губок для мойки и новую интерактивную доску для расписания дежурств. Эрхарду же удалось уломать Баруки только на устройство книжной полки для обмена книгами. Эрхард сам повесил эту полку в комнате отдыха и поставил на нее первые книги. Правда, и пользовался книгообменом только он сам. В конце концов он забрал книги и увез их домой.

Помыв машину, он припарковался за оградой и вошел в ворота. Помахал Густаво, новому водителю, а также Себастьяно, который работает в «Таксинарии». Может быть, Эрхард прав в том, что Паули Баруки невзлюбил его с самого начала. Скорее всего, такое отношение объясняется тем, что Эрхард дружит с Палабрасами. Как бы там ни было, с Эрхардом он всегда обращался по-другому, не так, как с остальными. Взять хотя бы историю со шкафчиками. Каждому водителю выделили отдельный шкафчик, где он мог оставлять верхнюю одежду, смену белья или личные вещи. В какой-то момент шкафчики перевесили, чтобы хватило места новым водителям. Шкафчик Эрхарда передвинули в самый дальний угол, втиснули рядом с электрощитом. В результате места у него вполовину меньше, чем у остальных. Еще раньше шкафчики выделяли только тем, кто выходил на замену или работал на полставки. Эрхард жаловался, но Баруки парировал: к сожалению, он ничем не может ему помочь, и Эрхард не должен ожидать особого отношения только потому, что у него есть друзья «наверху». В то время Эрхард думал, что Баруки имеет в виду его репутацию в компании, когда Эрхард служил своего рода исповедником для нескольких самых недовольных водителей. Теперь же он понимал: скорее всего, Баруки намекал на нечто совершенно другое.

Пройдя насквозь зал автосервиса, Эрхард поднялся по лестнице. На втором этаже три небольших кабинета выходят на небольшую террасу; там жарко печет солнце и растут кактусы, окруженные камнями.

Он пошел прямиком в контору.

Паули Баруки умывался над раковиной, которую он когда-то поставил лично. Баруки долговязый, с серой кожей.

– Отшельник! – сказал он, не поднимая головы.

– К твоему сведению, до сих пор я и понятия не имел, что владелец «Таксинарии» – Эммануэль Палабрас.

– Так, так… – засмеялся Баруки, удивляя Эрхарда.

– Ты поэтому отвел мне такой крошечный шкафчик? Я ведь просил тебя поменять его. Так нечестно.

Баруки больше не улыбался.

– Оставь свой идеализм для других. Все очень просто. Ты получил тот шкафчик, потому что у тебя была еще книжная полка. Нельзя иметь все, что пожелаешь.

– Ты так и не понял, зачем я завел полку.

– Похоже, этого не понял никто. – Баруки еще раз помыл руки и взял в корзинке под раковиной полотенце. Затем сел и насухо вытер лицо, руки, плечи. – У меня не было к тебе особого отношения, потому что ты дружишь с Раулем или со стариком Палабрасом. Меня по-разному можно называть, но несправедливость – не мой порок.

– Тогда почему у нас нет новой интерактивной доски для расписания дежурств? Мы столько лет говорим о ней!

– А ты за нее заплатишь? Нет. Если все скинутся по десять евро, можно будет об этом поговорить. Или откажись от двухнедельной зарплаты, тогда мы купим такую доску.

– Может быть, мне в самом деле стоит перейти в «Таксинарию». Там не так жмутся с деньгами. За тринадцать лет, что я здесь работаю, компания не потратила на служащих и сотни евро. Мы сами красили комнату отдыха, а стулья вообще принесли со свалки!

– Вы получили шкафчики для личных вещей, как только попросили их.