Оттепель не наступит

– Сейчас девять утра. Не рановато? И ты сам знаешь ответ на этот тупой вопрос.

Конечно же, выпивки не было.

– Ладно, придётся быть трезвым.

– Ты расскажешь, наконец, что произошло?! – почти выкрикнул друг.

Это совсем не было похоже на терпеливого и сдержанного Макса Миллера. Я повернулся и внимательно всмотрелся в его лицо. Мы учились в Полицейской школе вместе и в департамент пришли работать одновременно. Он танцевал на моей свадьбе, а я – на его. Когда жена Макса рожала сына, вёз грызущего ногти напарника в роддом. Миллер прикрывал мне спину во всех передрягах. А вчерашняя перепалка…Она казалась сущей мелочью по сравнению со всем остальным.

Я обещал Темзе держать всё в тайне. Но не мог врать единственному другу.

– Бери ноутбук, давай прокатимся.

Макс без возражений понял всё, молча взял компьютер и направился к двери. Я последовал за ним. Толпа протестующих, кажется, снова выросла. И теперь в ней звучали лозунги, касающиеся не только детей. Несколько человек стояли с плакатами, на которых изображались рисунки рыбы. Весьма красноречиво. В отдалении были люди, скандирующие что-то вроде «Долой Рудо Йовича». К счастью, сегодня никто не бросал под ноги бомбочки с красным содержимым. Мы быстро дошли до парковки, и я отдал ключи от снегохода Максу.

– Сегодня ты поведёшь.

Напарник кивнул. Мы сели в машину, быстро тронулись и поехали.

– Ну? – снова спросил друг.

Я тяжело выдохнул и грустно улыбнулся:

– Честно говоря, понятия не имею, с чего начать.

И решил рассказать всё, начиная с больницы. Мы просто катались по центру, не заезжая никуда, пока, наконец, рассказ не закончился на моменте утреннего похода к Аноре. Часы показывали половину десятого. От Темзы новостей по-прежнему не было.

На лице друга не было ни одной эмоции, поэтому я не мог понять, верит ли он мне. В конце концов, он припарковался у обочины и прикусил губу. Повисло недолгое молчание.

– Я не собираюсь тебя втягивать в это. Мне нужно лишь понять, какие ниточки связывают детей, чтобы выйти на организацию, их похитившую. Имена у меня есть. Нужно поковыряться в базах, а в нашем тандеме ты мастер таких вещей.

Макс упёрся локтем в руль и прижался лбом к ладони. Кажется, ему переварить услышанное было не менее сложно, чем мне. Только я выдал Темзе все нецензурные слова, которые знал, а напарник просто молчал. Наконец, Макс сказал:

– Я помогу тебе, Фил. Сейчас же начну искать всё, что нужно. Но… Ты, кажется, не понимаешь, во что ввязался.

– Понимаю, – тихо возразил я, – даже лучше, чем ты думаешь. Аноре, так или иначе, сотрёт меня в порошок. Это игра, в которой мне не победить.

Из груди Макса вырвался невесёлый смешок:

– Ты говоришь, как герой какого-нибудь дурацкого пафосного фильма. Давай по-честному: ты просто вляпался в дерьмо. Почему было не убить девчонку?..

– Не смог. Видел бы ты её лицо…Глаза…Сафи, конечно же, не самый достойный спасения человек, но нет грехов, за которые нужно было её убивать. К тому же, – теперь грустный смешок вырвался у меня, – ты же знаешь, эти пропавшие дети как бельмо на моём глазу.

– И Аноре знает это!.. – в сердцах выпалил Макс. – Друг, он проверял тебя. И ты не прошёл проверку.

– Это больше не имеет значения. Зато совесть меня не гложет. Только за то, что не хватило духу довести бедную девчонку до Тиви.

Макс слегка заехал мне локтем в плечо и съязвил:

– Не знай я тебя, подумал бы, что ты запал на мошенницу. С такими чувствами о ней говоришь. Герда и Чилитта обзавидовались бы.

Я скривился:

– Не неси чушь. У меня просто есть совесть. И, кстати, Герда от меня ушла, а Чилитту я сам бросил.

Макс округлил глаза так, что, казалось, они вот-вот выпадут из орбит.

– Ты что, решил разрушить свою жизнь окончательно?

– Чёрт с ними, – не вытерпел я, – давай, наконец, займёмся делом.

На лице напарника ещё несколько секунд была удивленная гримаса, но, к счастью, расспросы прекратились.

– Ладно, – сдался он, – давай поищем связь.

Макс отодвинул кресло ближе к задним сиденьям и достал ноутбук.

– Говори имена, – попросил напарник.

Я достал планшет и прочёл:

– Ханзи Изуми, четырнадцать лет. Похищен первым. Эва Уигольд и Шая Бёрд. Обеим по тринадцать, пропали через день следующими. Вилли и Самура Гербер. Сводные брат и сестра. Самуре шестнадцать, Вилли – пятнадцать. Исчезли спустя трое суток. Всех пятерых похитили по официальному заявлению их опекунов из дому, пока те отсутствовали. Агата Сафи. Четырнадцать лет. Похищение отличается. По показаниям сестры украдена на улице посреди Центрального квартала.

И вдруг, словно молнией, меня обожгло воспоминание. Аноре показывал мне записи с дронов, но на них шёл снег.

– Что с тобой? – испугался друг, увидев перемену в моём лице.

– Срочно скажи, какая погода была семнадцатого февраля?

Макс поднял брови, но тут же принялся искать.

– Солнечно. Гораздо теплее обычного, а что?

И я рассказал Максу то, о чём вспомнил. Друг лишь тяжело выдохнул.

– Не могу даже представить, зачем это нужно Вуду. Какая выгода? Что ему пообещали?

– Не имею понятия, – тихо ответил я.