Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

“Она хочет знать, куда их отвезут”, - ответил маленький дьявол, говоривший по-китайски. “Я не могу сказать ей об этом из соображений безопасности".

“Скажи ей, что она идиотка”, - сказал другой маленький чешуйчатый дьявол. “Она хочет остаться в этом лагере? Если она это делает, то она, должно быть, действительно идиотка.”

Может быть, этот разговор был затеян для ее же блага; маленькие дьяволы знали, что она говорит на их языке. Но обычно они не были такими хитрыми. Лю Хань боялся, что они заберут Лю Мэй и ее, чтобы казнить их. Если бы это было не так, если бы они направлялись куда-нибудь получше лагеря, она бы подыграла. И где, на всем лице Земли, было место хуже, чем лагерь? Нигде, кого она знала.

“Я передумала”, - сказала она. “Мы войдем". “Спасибо вам двоим”. Маленький дьявол, который говорил по-китайски, возможно, и не бегло, но он знал, как быть саркастичным. Он был еще более саркастичен на своем родном языке: “Она, должно быть, думает, что она император”.

“Кого волнует, что думает Большой Уродец?” — ответил другой чешуйчатый дьявол. “Затащи ее и другую внутрь и уведи их отсюда".

Он явно превосходил по рангу чешуйчатого дьявола, говорившего по-китайски, потому что этот мужчина сказал: “Это будет сделано”. Он открыл задние ворота механизированной боевой машины и вернулся к китайцу: “Вы двое, садитесь туда”.

Лю Хань вошла впереди Лю Мэй. Если внутри ждала опасность, она найдет ее раньше, чем ее дочь. Но она не обнаружила никакой опасности, только Нье Хо-Т'ин. Офицер Народно-освободительной армии кивнул ей. “Я мог бы догадаться, что ты тоже пойдешь с нами”, - заметил он так спокойно, как будто они встретились на улицах Пекина. “Ваша дочь с вами?” Прежде чем Лю Хань успел ответить на это, Лю Мэй забралась в десантный отсек боевой машины. Нье улыбнулся ей. Она кивнула в ответ; сама она не могла улыбнуться. “Я вижу, ты здесь”, - сказал он ей.

“Куда они нас везут? Ты знаешь?” — спросила Лю Хань.

Нье Хо-Т'Инг покачал головой. “Я не имею ни малейшего представления. Где бы это ни было, оно должно быть лучше, чем там, где мы были”.

Поскольку Лю Хань пришла в голову та же мысль, она едва ли могла не согласиться. “Я боялся, что они собираются ликвидировать нас, но теперь я не думаю, что они это сделают”.

“Нет, я тоже так не думаю”, - сказал Нье. “Они могли бы сделать это в лагере, если бы решили, что это отвечает их интересам”.

Прежде чем Лю Хань успел ответить, чешуйчатые дьяволы захлопнули задние ворота. Она услышала грохот снаружи. “Что они делают?” — спросила она, все еще не доверяя маленьким чешуйчатым дьяволам.

”Запирает нас", — спокойно ответил Нье Хо-Т'Инг. “Ворота на этой машине сделаны так, чтобы открываться изнутри, из этого отсека, чтобы выпускать солдат маленьких чешуйчатых дьяволов, когда они хотят сражаться как обычная пехота. Но маленькие дьяволы захотят убедиться, что мы не выйдем, пока они не заберут нас туда, куда они нас заберут.”

“В этом есть смысл”, - сказала Лю Мэй.

“Да, это так”, - согласился Лю Хань. Это тоже немного помогло ей успокоиться. “Может быть, нас везут в другой лагерь или на специальный допрос”. Она предположила, что маленькие дьяволы могли слышать все, что она говорила, поэтому добавила: “Поскольку мы невиновны и ничего не знаем, я не вижу смысла допрашивать нас дальше”.

Нье Хо-Т'инг усмехнулся на это. Конечно, были некоторые вещи, в которых они были невиновны, но проведение пролетарской революции против мелких, чешуйчатых империалистических угнетателей не входило в их число.

Механизированная боевая машина тронулась с места. Сиденья в боевом отделении были слишком малы для человеческого тела и неправильной формы в придачу. Лю Хань чувствовала это больше, когда поездка была веселой, как это было здесь. Вместе со своей дочерью и Нье она собралась с силами, как могла. Это было все, что она могла сделать.

На улице было прохладно. Вскоре в боевом отделении стало неприятно тепло: маленькие чешуйчатые дьяволы нагрели его до температуры, которую они сочли комфортной, температуры очень жаркого летнего дня в Китае. Лю Хань расстегнула свою стеганую хлопчатобумажную куртку и сбросила ее. Через некоторое время ей пришла в голову хорошая идея: она положила его на сиденье и села на него. Это делало вещи немного более удобными. Ее дочь и Нье Хо-Тин быстро подражали ей.

“Жаль, что у меня нет часов”, - сказала она, когда машина чешуйчатых дьяволов прогрохотала вперед. Без него она могла использовать только свой желудок, чтобы оценить течение времени. Она не думала, что в лагере еще будут раздавать полуденную еду, но она не была уверена.

“Мы доберемся туда, куда направляемся, где бы это ни было, когда доберемся туда, и мы ничего не сможем сделать, чтобы это время наступило раньше”, - сказал Нье.