Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки)

”Я знаю", — сказал Дэвид с несчастным видом. “Но что ты можешь со всем этим поделать? Что я могу с этим поделать, если уж на то пошло?”

“Ну, убедиться, что тебя не убьют, было бы хорошим началом”, - ответил Ауэрбах.

“Я совершенно согласен", ” сказал Дэвид Голдфарб. “Я уже довольно давно пытаюсь сделать это сам. Что ты можешь с этим поделать?”

“Я прямо не знаю. Хотел бы я пробыть здесь подольше”, - сказал американец. “У меня есть пара маркеров, которые я, возможно, смогу использовать, но одному Богу известно, стоят ли они еще чего-нибудь. Выяснить это займет немного времени: я уже давно не пытался связаться с этими людьми. И я не смогу рассказать им все об этом бизнесе, даже если они не будут где-то выращивать лилии”.

Дэвид обдумал это. Это могло привести к множеству разных вещей, но он увидел одну, которая выглядела более вероятной, чем любая другая. “Ты знаешь немцев?” — спросил он и задался вопросом, действительно ли он хочет узнать ответ.

Почти полминуты он этого не делал. Наконец Ауэрбах сказал: “Ну, ты ведь не дурак, не так ли?”

“Во всяком случае, мне нравится думать, что нет”, - сказал Гольдфарб. “Конечно, людям нравится думать о всевозможных вещах, которые другие могут счесть маловероятными”.

“И разве это не печальная и прискорбная правда?” — сказал Рэнс Ауэрбах. “Ладно, держись там, Голдфарб. Я посмотрю, что я могу сделать”. Он повесил трубку.

С соседнего стола Хэл Уолш сказал: “Надеюсь, это не было проблемой, Дэвид”, - когда Голдфарб положил свой телефон обратно в подставку.

“Я… так не думаю”, - сказал Дэвид своему боссу. Уолш кивнул, не совсем убежденный. Поскольку Гольдфарб тоже не был полностью убежден, он просто пожал плечами и вернулся к работе. Ему пришлось некоторое время смотреть на рисунки перед собой, прежде чем он смог вспомнить, что, черт возьми, он пытался сделать.

Остаток дня он провел вполсилы. Он не мог полностью сосредоточиться на последнем проекте, который задал ему Хэл Уолш. Его взгляд продолжал скользить к телефону. Когда через полчаса телефон зазвонил, он подскочил. Но это была всего лишь Наоми, которая просила его зайти в магазин за кое-какими вещами по дороге домой с работы.

“Я могу это сделать”, - сказал он.

“Я надеюсь на это”, - ответила его жена. “Это не так уж сложно, особенно сейчас, когда у тебя есть разумные деньги, с которыми нужно иметь дело”. Хотя она прожила в Британии большую часть своей жизни, она так и не смогла смириться с пенсами, шиллингами и фунтами. Канадские доллары и центы сделали ее намного счастливее, чем когда-либо была традиционная валюта.

Гольдфарб покинул офис примерно на полчаса позже, чем мог бы в противном случае; он делал все возможное, чтобы компенсировать то, что отвлекся. Как обычно, когда погода была хотя бы близка к приличной, он пошел домой пешком: его квартира находилась менее чем в миле от завода Виджетов. Это не давало зачаткам пузатика среднего возраста превратиться в нечто большее, чем просто начало.

Выбрав по дороге несколько бакалейных лавок, он намеревался остановиться в той, что была ближе всего к его многоквартирному дому. Ходить пешком — это все очень хорошо, но ходить с бумажным пакетом — это опять что-то другое.

Он был на полпути через улицу, на дальней стороне которой стоял бакалейный магазин, когда услышал рев двигателя мчащегося автомобиля и пару криков: “Осторожно!” Его голова резко повернулась. Большой "Шевроле" — огромный автомобиль для тех, кто привык к британским автомобилям, — несся на него, и водитель явно не имел ни малейшего намерения останавливаться.

Если бы он запаниковал, то умер бы прямо там. Он подождал столько, сколько, по его мнению, мог — возможно, целую секунду, — затем бросился вперед. Водитель "Шевроле" не смог среагировать достаточно быстро. Край его брызговика (нет, по эту сторону Атлантики их называли крыльями) коснулся куртки Голдфарба, но затем он прошел мимо.

А потом этому водителю пришлось ударить по тормозам, чтобы не врезаться в машины, остановившиеся на светофоре на следующем углу. Он тоже не мог сделать это достаточно быстро, не на той скорости, на которой ехал. Прошло много времени с тех пор, как Дэвид слышал треск ломающегося металла и бьющегося стекла, но звук был безошибочным.

Гольдфарб бросился к "Шевроле", который потерпел неудачу. Он надеялся, что водитель вылетел прямо через ветровое стекло — ему ни на мгновение не пришло в голову усомниться в том, что парень пытался сбить его нарочно. И если бы этот ублюдок не набил себе морду зеркальным стеклом, Голдфарб хотел получить от него ответы. Может быть, местная полиция смогла бы их достать. Или, может быть, он начал бы отбивать голову ублюдка от тротуара, пока тот не запел.

Но водитель не прошел через ветровое стекло (нет, здесь лобовое стекло). Ему удалось открыть свою дверь, и он бросился бежать. “Остановите его!” — крикнул Гольдфарб. “Остановите этого человека!”