Ответы на засыпку

— А почему он считает, что в такой ситуации имеет право просить у нас математику? — все еще не могла успокоиться я.

— А тебя, значит, только это в нем возмущает? — с ехидной усмешкой осведомилась Зойка.

— Да нет, — я нашла силы выдавить из себя кислую улыбку. — Наверное, не только это.

— Тогда владей собой и укрепляй волю, — с пафосом проговорила Зойка. — Нас ждут великие дела, и мы не должны размениваться по мелочам.

Два последних урока мы с Зойкой вели весьма вялую переписку, можно сказать, ни о чем. Ну, приблизительно что-то вроде того: «А ты посмотри, как она посмотрела». Эти страницы нашей тетрадки явно не предназначены для далекого будущего. Если только через двадцать лет не захочется убедиться, что в пятнадцатилетнем возрасте на нас иногда нападал временный паралич мозгов.

На большой перемене мы отправились в столовую. Входя туда, я больше всего опасалась, что сейчас увижу, как наглые Танька Мити́чкина и Галька Попова сидят и жуют за одним столиком с Климом и Тимуром. Однако, к моему удивлению, никого из этих четверых там вообще не оказалось. Так сказать, ни вместе, ни отдельно. Я даже подумала: «Интересно, Клим, чтобы со мной не видеться до субботы, вообще решил в школе не есть?»

Но я ошиблась. Сперва на горизонте, а вернее у прилавка, возникли Галька и Танька. Мне сделалось любопытно, подойдут они к нам или нет. Однако они, упорно прикидываясь, будто нашего присутствия не замечают, устроились за столиком с видом на входную дверь.

Зойка, естественно, тихо прокомментировала их действия:

— Сечешь маневр, подруга?

Я кивнула. Маневр Мити́чкиной и Поповой был столь примитивен, что не просечь его мог разве полный идиот. Делая вид, что полностью поглощены едой, обе стреляли глазами в каждого входящего. Наконец появились Клим, Тимур, Будка и Винокур.

Глаза у Таньки и Гальки загорелись. Однако мальчишки сделали вид, будто не видят ни нас, ни их. И, набрав гору неизменных булочек, уселись за столик в самом дальнем углу. Ох, какие лица стали у Таньки и Гальки! Полное разочарование!

— Не знаю, как тебе, а мне понравилось, — немедленно сказала Зойка. — А то разбежались! Держи карман шире. И вообще, то ли еще будет.

— Кстати, — несмотря на жуткий гвалт, стоящий в столовой, я предпочла перейти почти на шепот. — До «то ли еще будет» осталось всего два дня, не считая сегодняшний.

— Вот и думай, — отозвалась Зойка.

— А ты? — внимательно посмотрела я на нее.

— Я всегда думаю, — наморщила она лоб.

— И? — не сводила я с нее глаз.

— Да все то же самое. Только некоторые моменты мне еще до конца не ясны, — медленно произнесла она.

— Слушай, — вдруг что-то забрезжило у меня в мозгу. — А может, мы как раз настрополим Будку, чтобы он спрятал у себя диктофон и потом разговорил Тимку по поводу Мити́чкиной?

— Будку? — засмеялась Зойка. — Да он про Мити́чкину ни с кем не согласится разговаривать. А тем более с Тимкой.

— Погоди, Зойка, — возразила я. — Но кто-то ведь мне недавно говорил, что ревность делает чудеса.

— Чудеса, да не те, — отрезала Зойка. — Вот если бы Тимка, предположим, влюбился в Мити́чкину, а к ней бы стал клеиться Потемкин, а мы бы на это аккуратненько намекнули Тимуру, вот он тогда бы точно набил ему морду.

— Это не чудеса, — отмахнулась я, — а, как пишут в газетах, «бытовуха».

— Ну и что, — усмехнулась Зойка. — Зато добились бы результата.

— Боюсь, мы с тобой вообще пока точно не знаем, кто там и кем интересуется, — напомнила я. — И результат нам нужен совсем другой.

В глубине души мне по-прежнему больше всего хотелось, чтобы эта история попросту разрешилась как-нибудь сама собой.

Такое ведь тоже случается. Например, Мити́чкина вдруг подхватит какой-нибудь грипп, заболеет, ну и вопрос с торжеством отпадет. А там, глядишь, и Клим придет в себя. Или, наоборот, станет каждый день навещать ее. Но если у него действительно это так серьезно, тогда и наш с Зойкой план вообще ни к чему. В таких случаях хоть водородную бомбу взорви. Но с чего я вообще взяла, что Танька интересуется именно Климом? Может, она как раз выбрала Сидорова? Надо в первую очередь выяснить именно это. Потому что в этом случае Зойка права, и достаточно просто поссорить Клима с ним. Однако с Мити́чкинским праздником надо что-нибудь сделать. Кстати, о гриппе...

— Слушай, Зойка, — вслух произнесла я. — А может, нам с тобой обойтись безо всякой магнитофонной записи? Пригласим завтра или послезавтра Мити́чкину вместе поесть мороженого. И денег на угощение не пожалеем.

— Можешь дальше не продолжать, — всегда ловила на лету подобные вещи Зойка. — Ангину ей хочешь устроить? Мысль интересна, но, боюсь, это очень ненадежно. Может так выйти, что она просто за наш счет налопается, и все. Представляешь, как нам после будет обидно. И деньги потеряем, и результат нулевой.

Тут она, украдкой покосившись на Мити́чкину, с мечтательным видом добавила:

— Вот если бы мороженое и еще что-нибудь...

— Ты имеешь в виду яд? — спросила я. — Какой-нибудь цианистый калий?