Outlast Universe: Night-Night Mads (СИ)

Рука его проваливалась сквозь голову этого маленького ребёнка. Словно его и не было, ладонь проходила сквозь тельце, пока не встречала окровавленную рубаху Чужака — отца Дьявола и виновника Конца Всего. Не мог он провести ногтем по реденьким волосам или схватить тоненький пальчик, не мог вонзить нож прямо в крохотное сердце или расколоть череп большой, словно сама голова, рукой. Не мог.

В отчаянном бессилии, Отец Нот сел на скамью рядом, смотря в пустоту. «Вот и всё, — думал он. — Не кому больше молится. Не на кого больше надеяться. Только я, Бог и Дьявол. И я здесь однозначно лишний - я подвёл Господа. Подвёл Небеса! Дал слабину! И оно… Это дитя… Я чувствую, как выжженная земля остаётся после него… Боже мой…».

Нот развернулся вновь к Агнцу и увидел, как уже не дремлет Чужак. Как изучает его своим адским взглядом, как рвется из его груди огненное дыхание демона. И ребёнок. Это Дитя… Сильнее и сильнее с каждой секундой. Нет, его нельзя убить, нельзя почитать. Всё, что можно — боятся его и ждать, пока он заберёт твою душу, изничтожит твой дух и зароется в твоей вере, словно медведь в кишках убитого оленя.

— Боже мой… — прошептал Отец, глядя прямо в черную пустоту глаз Дьявола. — Ты убил рай…

Комментарий к Последняя проповедь

Надеюсь, не переборщил с “духовной” составляющей текста - пытался передать всю ту атмосферу, что царила вокруг.

========== Законный выходной ==========

Обжигающее зрачок глаза солнце беспощадно светило, застыв в зените над зеленой землёй. Огромное, отлично ухоженное поле для гольфа уходило за далёкий горизонт, сливаясь с сантиметровыми деревьями и миллиметровыми фигурками людей. Над полем стриженной травы то и дело пролетали странные объекты — круглые по своей природе, но и не идеальные, эти кристально-белые шарики взмывали в небо лишь для того, чтобы вновь упасть на землю — совсем как люди.

— Скажи мне, — раздался вдруг голос вдали одной из лунок, — если бы тебе дали выбор: миллион долларов или шанс начать новую жизнь — что бы ты выбрал?

Вновь прозвучал небольшой щелчок. Под едва слышимые матерные слова бледная и полная зарубцованных ран рука перелистывала какие-то файлы.

— Знаешь, — ответил с хрипом второй голос спустя секунды, — меня в моей жизни устраивает все, кроме отсутствия у меня под матрасом миллиона долларов.

— Ха-ха-ха! Лучше и не скажешь, — щелчок. — Ха — попал! Да, чёрт возьми! — сделав несколько победных взмахов, мужская фигура направилась к своему спутнику. — Время перебираться к следующей. Давай, бери своё раскладное кресло и пошли.

— Ага. И папку с отчетами, и бутылку мартини, и клюшки — руки-то всего две, хоть я на них и мастер.

— Ладно-ладно, так уж и быть — помогу — возьму мартини, — с наигранной улыбкой проговорил мужчина.

С безукоризненным молчанием в ответ в него лишь прилетела сумка с клюшками и два голоса двинулись дальше. Небо над их головами начало медленно затягиваться серыми тучами. Яркая звезда скрылась из поля зрения, оставляя небесное поле тому, кто первый на нём окажется. Такая сентябрьская погода лишь радовала человека, лежащего в кресле и медленно потягивающего мартини с чашки под кофе.

— Знаешь, а приятно наконец-то выбраться из пыльных стен и стерильных подвалов.

— И не говори, — почти шёпотом подтвердил второй.

— Эй, а тебе то, что, босс? Ты же, в основном, сидишь в своём «овальном» кабинете, попивая виски, думая о вечном и лишь время от времени вызывая «человека под номером N», чтобы рассказать ему о том, в каких позах ты будешь его видеть, если он не начнет делать свою работу.

— И то правда. Ну, кто на что учился, да, приятель? Надеюсь, у тебя нет претензий к своей работе, а? — в голосе человека с клюшкой слышались нотки укора и угрозы одновременно.

— Вообще-то есть. Но только тогда, когда Они слишком сильно вопят. Вот почему мы не отрезаем языки, а?

Смех, как ответ на этот риторический вопрос, разразил огромное поле.

— Отложи ты уже эти отчеты, Рик!

За медным и когда-то блестящим окуляром поднялись прищуренные серые глаза, обзор которым закрывали локоны такого же цвета волос, в большинстве своём завязанные сзади в хвост. Ричард медленно поднялся со своего белоснежного кресла и, поправив серо-коричневые брюки, двинулся к своему товарищу.

В глазах его всё еще мелькал отсчет за предыдущий месяц: количество смертей увеличивалось, но и процент совмещения с Объектом рос прямо пропорционально. «Работа, работа, работа» — гудела судорожно его голова. Закатанные до плеч рукава рубахи, казалось, были такими с самого его первого дня.

— Вы-ки-нь э-ти бу-ма-ги! — чистая ладонь выхватила из его рук папку и, блеснув позолоченными запонками на манжетах рубахи, кинула её обратно в кресло. — Выпей и расслабься. Не можешь — выпей ещё. Выехать за несколько штатов от Маунт-Мессив, чтобы работать — просто извращение в моих глазах…