Овод

"From Holy Writ, my dear sir.	- Из священного писания, мой дорогой.
If the Gospel is to be trusted, even the most respectable of all Ghosts had a f-f-fancy for capricious alliances.	Если верить евангелию, то даже самый почтенный дух имел склонность к весьма причудливым сочетаниям.
Now, honesty and c-c-cardinals--that seems to me a somewhat capricious alliance, and rather an uncomfortable one, like shrimps and liquorice.	А честность и к-кардинал, по-моему, весьма причудливое сочетание, такое же неприятное на вкус, как раки с медом... А!
Ah, Signor Martini, and Signora Bolla!	Синьор Мартини и синьора Болла!
Lovely weather after the rain, is it not?	Как хорошо после дождя, не правда ли?
Have you been to hear the n-new Savonarola, too?"	Вы тоже слушали н-нового Савонаролу[65]?
Martini turned round sharply.	Мартини быстро обернулся.
The Gadfly, with a cigar in his mouth and a hot-house flower in his buttonhole, was holding out to him a slender, carefully-gloved hand.	Овод, с сигарой во рту и с оранжерейным цветком в петлице, протягивал ему свою узкую руку, обтянутую лайковой перчаткой.
With the sunlight reflected in his immaculate boots and glancing back from the water on to his smiling face, he looked to Martini less lame and more conceited than usual.	Теперь, когда солнце весело играло на его элегантных ботинках и освещало его улыбающееся лицо, он показался Мартини не таким безобразным, но еще более самодовольным.
They were shaking hands, affably on the one side and rather sulkily on the other, when Riccardo hastily exclaimed:	Они пожали друг другу руку: один приветливо, другой угрюмо. В эту минуту Риккардо вдруг воскликнул:
"I am afraid Signora Bolla is not well!"	- Вам дурно, синьора Болла!
She was so pale that her face looked almost livid under the shadow of her bonnet, and the ribbon at her throat fluttered perceptibly from the violent beating of the heart.	По лицу Джеммы, прикрытому полями шляпы, разлилась мертвенная бледность; ленты, завязанные у горла, вздрагивали в такт биению сердца.
"I will go home," she said faintly.	- Я поеду домой, - сказала она слабым голосом.
A cab was called and Martini got in with her to see her safely home.	Подозвали коляску, и Мартини сел с Джеммой, чтобы проводить ее до дому.
As the Gadfly bent down to arrange her cloak, which was hanging over the wheel, he raised his eyes suddenly to her face, and Martini saw that she shrank away with a look of something like terror.	Поправляя плащ Джеммы, свесившийся на колесо, Овод вдруг поднял на нее глаза, и Мартини заметил, что она отшатнулась от него с выражением ужаса на лице.
"Gemma, what is the matter with you?" he asked, in English, when they had started. "What did that scoundrel say to you?"	- Что с вами, Джемма? - спросил он по-английски, как только они отъехали. - Что вам сказал этот негодяй?
"Nothing, Cesare; it was no fault of his.	- Ничего, Чезаре. Он тут ни при чем... Я... испугалась.
I-- I--had a fright—"	- Испугались?
"A fright?"	- Да!..
"Yes; I fancied—" She put one hand over her eyes, and he waited silently till she should recover her self-command.	Мне почудилось... Джемма прикрыла глаза рукой, и Мартини молча ждал, когда она снова придет в себя.
Her face was already regaining its natural colour.	И наконец лицо ее порозовело.