Овод

He started up and stepped into the light.	Овод вскочил и шагнул вперед, в освещенное пространство:
"Padre!"	- Padre!
The sound of his own voice, ringing up and dying away along the arches of the roof, filled him with fantastic terror.	Звук собственного голоса, медленно затихающего под высокими сводами, испугал его.
He shrank back again into the shadow.	Он снова отступил в тень.
Montanelli stood beside the pillar, motionless, listening with wide-open eyes, full of the horror of death.	Монтанелли остановился у колонны и слушал, стоя неподвижно, с широко открытыми, полными смертельного ужаса глазами.
How long the silence lasted the Gadfly could not tell; it might have been an instant, or an eternity.	Сколько длилось это молчание, Овод не мог сказать: может быть, один миг, может быть, целую вечность.
He came to his senses with a sudden shock.	Но вот он пришел в себя.
Montanelli was beginning to sway as though he would fall, and his lips moved, at first silently.	Монтанелли покачнулся, как бы падая, и губы его беззвучно дрогнули.
"Arthur!" the low whisper came at last; "yes, the water is deep—"	- Артур... - послышался тихий шепот. - Да, вода глубока...
The Gadfly came forward.	Овод шагнул вперед:
"Forgive me, Your Eminence! I thought it was one of the priests."	- Простите, ваше преосвященство, я думал, это кто-нибудь из здешних священников.
"Ah, it is the pilgrim?"	- А, это вы, паломник?
Montanelli had at once recovered his self-control, though the Gadfly could see, from the restless glitter of the sapphire on his hand, that he was still trembling.	Самообладание вернулось к Монтанелли, но по мерцающему блеску сапфира на его руке Овод видел, что он все еще дрожит.
"Are you in need of anything, my friend?	- Вам что-нибудь нужно, друг мой?
It is late, and the Cathedral is closed at night."	Уже поздно, а собор на ночь запирается.
"I beg pardon, Your Eminence, if I have done wrong.	- Простите, ваше преосвященство.
I saw the door open, and came in to pray, and when I saw a priest, as I thought, in meditation, I waited to ask a blessing on this."	Дверь была открыта, и я зашел помолиться. Увидел священника, погруженного в молитву, и решил попросить его освятить вот это.
He held up the little tin cross that he had bought from Domenichino.	Он показал маленький оловянный крестик, купленный утром у Доминикино.
Montanelli took it from his hand, and, re-entering the chancel, laid it for a moment on the altar.	Монтанелли взял его и, войдя в алтарь, положил на престол.
"Take it, my son," he said, "and be at rest, for the Lord is tender and pitiful.	- Примите, сын мой, - сказал он, - и да успокоится душа ваша, ибо господь наш кроток и милосерд.
Go to Rome, and ask the blessing of His minister, the Holy Father.	Ступайте в Рим и испросите благословение слуги господня, святого отца.
Peace be with you!"	Мир вам!
The Gadfly bent his head to receive the benediction, and turned slowly away.	Овод склонил голову, принимая благословение, потом медленно побрел к выходу.