Овод

"May I not have my share in your trouble?" she whispered at last.	- Переложите же часть ваших страданий на мои плечи, - прошептала Джемма.
His head sank down on her arm.	Он прижался лбом к ее руке:
"The hand of the Lord is heavy."	- Тяжка десница господня!
PART III.	Часть третья
---------- CHAPTER I.	Глава I
THE next five weeks were spent by Gemma and the Gadfly in a whirl of excitement and overwork which left them little time or energy for thinking about their personal affairs.	Следующие пять недель Овод и Джемма прожили точно в каком-то вихре - столько было волнений и напряженной работы.
When the arms had been safely smuggled into Papal territory there remained a still more difficult and dangerous task: that of conveying them unobserved from the secret stores in the mountain caverns and ravines to the various local centres and thence to the separate villages.	Не хватало ни времени, ни сил, чтобы подумать о своих личных делах. Оружие было благополучно переправлено контрабандным путем на территорию Папской области. Но оставалась невыполненной еще более трудная и опасная задача: из тайных складов в горных пещерах и ущельях нужно было незаметно доставить его в местные центры, а оттуда развезти по деревням.
The whole district was swarming with spies; and Domenichino, to whom the Gadfly had intrusted the ammunition, sent into Florence a messenger with an urgent appeal for either help or extra time.	Вся область кишела сыщиками. Доминикино, которому Овод поручил это дело, прислал во Флоренцию письмо, требуя либо помощи, либо отсрочки.
The Gadfly had insisted that the work should be finished by the middle of June; and what with the difficulty of conveying heavy transports over bad roads, and the endless hindrances and delays caused by the necessity of continually evading observation, Domenichino was growing desperate.	Овод настаивал, чтобы все было кончено к середине июня, и Доминикино приходил в отчаяние. Перевозка тяжелых грузов по плохим дорогам была задачей нелегкой, тем более что необходимость сохранить все в тайне вызывала бесконечные проволочки.
"I am between Scylla and Charybdis," he wrote. "I dare not work quickly, for fear of detection, and I must not work slowly if we are to be ready in time.	"Я между Сциллой и Харибдой [79], - писал он. -Не смею торопиться из боязни, что меня выследят, и не могу затягивать доставку, так как надо поспеть к сроку.
Either send me efficient help at once, or let the Venetians know that we shall not be ready till the first week in July."	Пришлите мне дельного помощника, либо дайте знать венецианцам, что мы не будем готовы раньше первой недели июля."
The Gadfly carried the letter to Gemma and, while she read it, sat frowning at the floor and stroking the cat's fur the wrong way.	Овод понес это письмо Джемме. Она углубилась в чтение, а он уселся на полу и, нахмурив брови, стал поглаживать Пашта против шерсти.
"This is bad," she said. "We can hardly keep the Venetians waiting for three weeks."	- Дело плохо, - сказала Джемма. - Вряд ли вам удастся убедить венецианцев подождать три недели.
"Of course we can't; the thing is absurd.	- Конечно, не удастся. Что за нелепая мысль!
Domenichino m-might unders-s-stand that.	Доминикино не мешало бы понять это.
We must follow the lead of the Venetians, not they ours."	Не венецианцы должны приспосабливаться к нам, а мы - к ним.