Овод

That's only human nature, and it's hard on a man to have his little slips of twenty years ago raked up and thrown in his teeth—"	Такова человеческая натура. А тут вдруг выкапывают грешки, содеянные вами лет двадцать назад, и бросают их вам в лицо.
"Has Rivarez brought up some personal secret of the interrogating officer?"	- Разве Риварес разоблачил какую-нибудь тайну офицера, который вел допрос?
"Well, really--the poor fellow got into debt when he was a cavalry officer, and borrowed a little sum from the regimental funds—"	- Да... видите ли... этот бедный малый наделал долгов, когда служил в кавалерии, и взял взаймы небольшую сумму из полковой кассы...
"Stole public money that had been intrusted to him, in fact?"	- Другими словами, украл доверенные ему казенные деньги?
"Of course it was very wrong, Your Eminence; but his friends paid it back at once, and the affair was hushed up,--he comes of a good family,--and ever since then he has been irreproachable.	- Разумеется, это было очень дурно с его стороны, ваше преосвященство, но друзья сейчас же внесли за него всю сумму, и дело таким образом замяли. Он из хорошей семьи и с тех пор ведет себя безупречно.
How Rivarez found out about it I can't conceive; but the first thing he did at interrogation was to bring up this old scandal--before the subaltern, too!	Не могу понять, каким образом Риварес раскопал эту старую скандальную историю, но на первом же допросе он начал с того, что раскрыл ее, да еще в присутствии младшего офицера!
And with as innocent a face as if he were saying his prayers!	И говорил с таким невинным видом, как будто читал молитву.
Of course the story's all over the Legation by now.	Само собой разумеется, что теперь об этом толкуют во всем легатстве.
If Your Eminence would only be present at one of the interrogations, I am sure you would realize— He needn't know anything about it.	Если бы вы, ваше преосвященство, побывали хоть на одном допросе, вам стало бы ясно... Риварес, конечно, не будет об этом знать.
You might overhear him from------"	Вы могли бы услышать все из...
Montanelli turned round and looked at the Governor with an expression which his face did not often wear.	Монтанелли повернулся к полковнику. Не часто устремлял он на людей такие взгляды!
"I am a minister of religion," he said; "not a police-spy; and eavesdropping forms no part of my professional duties."	- Я служитель церкви, - сказал он, - а не полицейский агент. Подслушивание не входит в круг моих обязанностей.
"I--I didn't mean to give offence------"	- Я... я не хотел оскорбить вас.
"I think we shall not get any good out of discussing this question further.	- Я думаю, что дальнейшее обсуждение этого вопроса ни к чему хорошему не приведет.
If you will send the prisoner here, I will have a talk with him."	Если вы пришлете заключенного ко мне, я поговорю с ним.
"I venture very respectfully to advise Your Eminence not to attempt it.	- Позволю себе со всей почтительностью возразить против этого, ваше преосвященство.
The man is perfectly incorrigible.	Риварес совершенно неисправим.
It would be both safer and wiser to overstep the letter of the law for this once, and get rid of him before he does any more mischief.	Безопаснее и разумнее поступиться на этот раз буквой закона и избавиться от него, пока он не натворил новых бед.