Озеро мертвых душ

— Упрямство — яркая черта, присущая демонам, ты знала? — вдруг решил мужчина перевести тему, чему лично я была только рада.

— Нет. О чем еще я должна знать?

— О том, что ты очень сильно от них отличаешься. Ментальные беседы, чтение чужих мыслей, даже подглядывание на расстоянии — демоны не обладают такой силой. Это дар влияния, магия внушения в высшем своем воплощении.

— Зато я могу привязать к себе домовых.

— Можешь, — согласился Амадин. — Это лучшее, что ты могла перенять у своего отца, но все остальное досталось тебе от матери. Черная кровь лишь усилила твои чары.

Покачав головой в отрицательном жесте, я усмехнулась, даже немного обрадовавшись тому, что дракон хоть в чем-то оказался не прав.

— Моя мать была чистокровным человеком.

— Твоя мать была интуитом, сокровище мое, но, как и другие интуиты, она была лишена возможности пользоваться своим даром в вашем мире. Это магия моего мира, и здесь она просто не существует. Не существовала, — улыбнулся он, коснувшись костяшками пальцев моей щеки. — Все сломалось на тебе. То, что ты легко сдвигаешь любые плетения в сторону, высокая концентрация, твоя связь с умертвиями — не поверхностная, а полная, глубокая, ведь ты не просто управляешь ими, а чувствуешь их эмоции и желания, становишься их частью — все это дар интуита.

— То есть я не одна такая? — насупилась я, непонятно на что вдруг обидевшись.

— Ты — единственная и неповторимая, — поцеловали меня в кончик носа, старательно сдерживая усмешку. — Ты — мое сокровище.

— Убери, пожалуйста, иллюзию со своего лица. И не только с лица. Пожалуйста.

Амадин явно не ожидал услышать от меня нечто подобное. Усмехнувшись — на этот раз криво, недовольно, — он впервые отвел взгляд, но мою просьбу выполнил. Правда, отвернуться я ему не дала. С силой сжала твердый подбородок и заглянула в его золотые глаза, что сейчас пытались напугать меня тонкими вытянутыми вертикальными зрачками.

Не напугали.

Осмелев, окончательно обнаглев, я коснулась подушечкой пальца начала глубокого шрама, что закрепилось над черной широкой бровью и раскололо ее надвое.

Амадин не мешал. Почти не дышал, пока я обводила линию, касаясь его века, щеки. Я была права. С этим шрамом он был во много раз привлекательнее, настоящим, близким, реальным, а не мечтой или выдумкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но гораздо больше меня интересовало то, что находилось под его рубашкой.

Судорожный вдох, рваный выдох. Он смотрел на меня как на сумасшедшую, пока я аккуратно расстегивала пуговицы его одеяния. Откинув края в стороны, я и сама гулко выдохнула, но остановить себя не позволила. Прикоснулась к глубоким тонким длинным отметинам ладонью, не дожидаясь, когда мужчине надоест меня терпеть.

Впрочем, он и не пытался меня прервать. Правда, зря я решила взглянуть на его реакцию.

Взор его пылал. Глубокий темный взгляд… Амадин пожирал меня глазами, вызвав вполне рациональное желание — сбежать, но я сама переступила границы допустимого. Больше того, мне не хотелось, чтобы он подумал, что я трусиха.

— А у тебя шрамов, случайно, нигде нет? — произнес он неожиданно хрипло. — Может, избавимся от твоего платья и поищем?

— Воды…

Услышав еще более хриплый, даже сиплый, слабый скрежет чужого голоса, я в единый миг слетела с коленей дракона. Позвать домовых оказалось делом одного мгновения. Далеко они не уходили. Я прекрасно ощущала их в соседнем помещении, так что графин с водой они принесли быстро.

— Вот не мог он полчаса подождать… — проворчал Амадин едва различимо, чем вызвал негодование у астария Гебби и оценивающий взгляд у его сестры.

— Ты что-то сказал? — спросила я весело, искренне необъятно радуясь возвращению Истола.

Я верила, знала, что не отступлюсь, пока у меня не получится наполнить его опустошенный резерв, но все же… Все же…

— Ничего, сокровище мое. Куда нести твою игрушку?

— Амадин! — возмущенно окликнула я его.

— Хорошо. Куда нести твоего несостоявшегося жениха? И заметь, как твой жених этот бледный мертвяк уже не состоится никогда.

Он был невыносимым, но при этом я едва сдерживалась, чтобы не расцеловать дракона. Я была благодарна ему за то, что не препятствовал мне, за то, что поддерживал, хоть и явно был против моего самоуправства.

О Всевышний, я была настолько счастлива, что могла бы сейчас наобещать чего угодно, согласиться на все на свете, и именно по этой причине в конце концов беспардонно сбежала. Заперлась в собственной спальне, намереваясь подремать хотя бы несколько часов, но на самом деле точно знала: и сегодня опять не усну, потому что мне было о чем подумать.

Недоговаривал… Нет, не врал — в этом Амадин был полностью прав, но молчал же. Замалчивал что-то важное, о чем я должна была узнать как можно позже.

Он от меня что-то скрывал — истинную причину своего появления в моем мире. Пусть прошло уже так много времени, но я до сих пор помнила нашу первую встречу на границе собственных чар.

Он просил не просто найти его. Он просил о помощи. О помощи, которую ему могла оказать только я.