Ожерелье княжны Гальшки

Девушка не знала, что и ответить. Растерялась от предложения, которое прозвучало внезапно, но не в меньшей степени и от того, что слово «горничная» ей ничего не говорило.

— Решай, Марыся, — Беата ожидала ответа. — Будешь за Гальшкой присматривать.

— Если так, то согласна.

Так среди многочисленных горничных появилась еще одна, с которой Гальшка сразу подружилась. Но после произошедшего девочка боялась подходить к воде, а о том, чтобы на лодке покататься, и разговора не могло быть.

— Не плачь, доченька, — продолжал успокаивать ее князь Константин.

— А я и не плачу, — Гальшка вытерла глаза, будто ничего и не случилось.

Резкую перемену в ее поведении замечали неоднократно. Могла без причины стать безудержно веселой, чтобы через минуту-другую загрустить. Часами сидела, уединившись, а то вдруг начинала носиться по двору, приставая к каждому встречному с вопросами. А иногда, долгое время находясь рядом с кем-либо из взрослых, заявляла, что ей стало скучно, и спешила туда, где, как считала, будет интересней.

Вот и теперь, успокоившись, взглянула на князя. Тот понял ее состояние:

— По маме соскучилась?

— Соскучилась.

— Беги к ней.

Какими бы сложными у него ни были взаимоотношения с Беа-той, понимал, что нельзя полностью отрывать девочку от матери. Надеялся, что, повзрослев, сама во всем разберется. Поймет, на чьей стороне правда.

Одного не хотелось Острожскому. Он пуще огня боялся, чтобы племянница выросла человеком бесхарактерным, который легко поддается чужому влиянию и в нужную минуту не способен постоять за себя. Поэтому и старался чаще общаться с Гальшкой.

В это время навстречу вышла Беата. На ней было роскошное платье.

— Словно на бал собралась! — не удержался князь.

— Что, нравлюсь? — кокетливо спросила княгиня, будучи в хорошем расположении духа.

Константин замялся, не зная, что и ответить. Он ловил себя на мысли, что и в самом деле его невестка, когда не злится, привлекательная. Все-таки Илья в свое время неслучайно влюбился в нее.

— Нравлюсь? — повторила Беата свой вопрос.

— Нравишься, — ответил князь Константин, немного замешкавшись и покраснев.

Это не ускользнуло от Беаты.

— А ты у нас такой стеснительный, — мечтательно произнесла она.

Ничего подобного за ней раньше не замечалось, и князь совсем растерялся, но все же спросил:

— И что за праздник у тебя?

— У красивой женщины всегда праздник, — Беата игриво повела плечами. — Пойми это, князь!

Нет, такой ее Константин еще никогда не видел. Невестка раскрылась перед ним совсем в ином свете.

Это была уже не та женщина, которая постоянно что-то доказывает, пытается всех перетянуть на свою сторону и злится, когда это не удается.

Это была молодая женщина, которая хочет, чтобы на нее обращали внимание. А если нет этого, то и нервничает, не отдает отчета своим поступкам.

Конечно, неадекватность ее поведения объяснялось не только этим, но нельзя было не принимать во внимание данных обстоятельств.

Константин настолько растерялся, что еще больше покраснел.

— Выше голову, князь!

Беата готовилась еще что-то сказать, но Гальшка потянула ее за руку:

— Мама, давай погуляем!

— Хорошо, доченька, — княгиня напоследок еще раз обернулась, оценивая взглядом князя.

Тот, потупив взор, стоял молча, а когда они с дочкой исчезли за поворотом, облегченно вздохнул.

Этот хотя и короткий, но такой неожиданный разговор долго не позволял ему прийти в себя. Чтобы сосредоточиться, он присел на скамейку в тени деревьев. Утомленно расправил спину.

Мыслям в голове было тесно. Они очень походили одна на одну. Это как раз и пугало. Происходило все то, во что никак не хотелось верить, но вместе с тем имело под собой веские основания.

Чем старательнее обдумывал князь Константин подробности недавнего разговора, тем больше убеждался, что Беата к нему неравнодушна. Конечно, если бы об этом ему сказал кто-нибудь несколько часов назад, он просто улыбнулся бы, посчитав это обычным вздором. Но теперь, как бы трудно не было, относился иначе.

И понимал, что от этого ему не легче. В мыслях не мог относиться к невестке иначе, как к родственнице. Но у Беаты, оказывается, на этот счет свое мнение. Правда, она долгое время, понимая пикантность ситуации, боялась в этом открыться. Однако недаром говорят: нет ничего тайного, что не стало бы явным.

Все это еще больше усложняло и до того непростые взаимоотношения с княгиней. Хотя был уверен: что бы ни случилось, он никогда не позволит себе проявить иные чувства к Беате. И не только во имя памяти брата не переступит незримую черту. Ему было чуждо и противно все, что приводило к безнравственности, вседозволенности, на чем лежала печать греховности.

А в это время Беата уединилась вместе с дочкой. Они выбрали уютное место, где росли плакучие ивы, своими долгими ветвями касавшиеся воды в пруду.