Ожерелье княжны Гальшки

Чеккино уклонился от ответа.

— Я победил! — только и сказал он.

— А впереди у тебя поражение! — заявил второй.

— Вы хотите сказать, что графиня уйдет от меня?

— Мало того, что уйдет, — третий друг в этом отношении был самым опытным, — она поступит с тобой точно так, как ты поступаешь с чужими мужьями.

— Не понял?

— Ты окажешься в положении обманутых тобой мужей, когда она начнет наставлять тебе рога!

— Это невозможно, — он не хотел верить. — Она говорит, что со мной счастлива, как ни с кем до этого.

— А разве ты не говорил этого и сразу же спешил к очередной любовнице?!

— Я же мужчина!

— А она женщина!

Чеккино никогда не знал, что такое ревность. Но после услышанного он впервые почувствовал приближение этого ранее неизвестного чувства. На душе сразу же стало скверно, а когда представил, что кто-то вместо него будет целовать груди, которые он с такой жадностью целовал сам, сердце его словно пронзил кинжал. Однако уверенность не оставила его, в чем попытался убедить друзей:

— Со мной так быть не может!

Те только улыбнулись.

Уверенности у него прибавилось, когда и при очередных встречах графиня была с ним такой же нежной, как и до этого. Видел, что она с нетерпением ожидает его, и от этого становилось не менее приятно, чем от физической близости.

Ждал того дня, когда сможет сообщить друзьям, как они ошиблись.

Письму он не придал особого значения, но не ознакомиться с ним не мог. Все-таки интересно было узнать, какие еще кары посылает в его адрес кто-то из обманутых мужей. А поскольку, кроме Риччи, уже несколько недель ни с кем не встречался, не сомневался, что это ее муж решил напомнить о себе.

Злорадно подумал: «Так тебе и нужно, толстый и жирный старый кот».

Развернул вдвое сложенную бумагу… Но что это? Буквы поплыли у него перед глазами. Не заметил, как начал читать вслух: «В полку рогоносцев пополнение, с чем и поздравляем тебя. Но особенно не переживай. Успокоишься постепенно, как успокоились и мы, узнав, что наши жены изменяли нам с тобой. Теперь мы квиты. Особенно радостно чувствовать, что теперь и тебе известно чувство ревности, дорогой наш побратим-рогоносец».

Если бы кто-то сейчас увидел Антонио, то не поверил бы своим глазам. Чеккино, словно сноп, рухнул на пол. Некоторое время лежал, посылая поток ругательств в адрес своей возлюбленной. Но вскоре понял, что нужно действовать.

Схватив шпагу, набросив плащ, Антонио выскочил на улицу и оседлал верного коня.

Правда, неизвестно как бы все закончилось, но по дороге к графине он постепенно остыл. Ревность немного притупилась, поэтому стал рассуждать трезво.

Письмо — конечно, улика серьезная, но мог его написать недоброжелатель, приврав то, чего в действительности не было. Значит, следовало, не подавая вида, во всем разобраться.

Вот и заветная дверь в доме, где они обычно встречались и где графиня часто находилось одна, покинув на время надоевшего мужа.

Риччи словно ожидала его. Открыла дверь радостная, счастье так и светилось в ее глазах. Однако Антонио был кавалер опытный. Мимо его взгляда не прошло, что в том, как говорит она, слишком много незаметной раньше сладости, да и кокетничает как-то неестественно, словно играет.

Это насторожило. Ревность заиграла с новой силой. А слово «рогоносец», которого он боялся пуще, чем черт ладана, стало до того осязаемым, что еще мгновение — и он бы обрушил на графиню страшнейший поток брани.

Однако это оказалось лишним.

Риччи сама ускорила развязку.

Она, кокетливо улыбнувшись, решила ему сообщить то, что собиралась сделать уже несколько дней, но не осмеливалась:

— Нам нужно разойтись, милый…

Видимо, хотела объяснить причину, но Антонио не стал тянуть. Он не мог ожидать. В порыве ревности Чеккино выхватил шпагу…

Видел только, как из графини брызнула кровь, и она осунулась на пол. Больше ничего не заметил… Обезумев, выскочил во двор и вскочил на коня.

Назавтра только и разговоров было об убийстве Риччи. Но поскольку Антонио встречался с ней тайно, подозрение пало на мужа, которого тут же арестовали.

Антонио было его жалко, но явиться с повинной так и не осмелился. Даже после того, как сделать это попросили друзья. Не ответственности боялся. Лишним считал, потому что за те несколько дней, которые прошли после убийства, окончательно понял, что до этого жил не так, как следовало.

Решил начать сначала. А раз человек начинает новую жизнь, считал он, его не вправе наказывать за проступки, совершенные в предыдущей. Тем более, сам не должен способствовать тому, чтобы правосудие свершилось.

Чеккино задумал дать обед целомудрия и полного отречения от мира.

От того мира, в котором он видел столько зла, и сам творил не меньше. От мира, в котором полностью разочаровался. Отречения, по его мнению, можно было добиться, вступив в орден иезуитов.

Собрался не с пустыми руками. Взял все деньги, которые имел, драгоценности, нажитые честным и нечестным путем. Приобрел одежду послушника и появился перед генералом ордена иезуитов Диего Лайнецем.