Ожерелье королевы

– Пусть пошлют за графиней де ла Мотт, – спокойно сказала королева. – И вы никого не видели? – с той же невозмутимостью продолжала она. – Вы не видели господина де Роана?

– Господина де Роана мы, конечно, видели, он заезжал, чтобы нанести нам ответный визит и узнать…

– Прекрасно! – произнесла королева. – Остановимся на этом. Коль скоро господин кардинал де Роан все еще участвует в этом деле, вы напрасно пришли бы в отчаяние. Я догадываюсь: графиня де ла Мотт, сказав вам: «Ждите», должно быть, хотела… Вы только разыщите господина кардинала и повторите ему то, что сейчас сказали мне. Не теряйте времени и присовокупите, что мне все известно.

– Вы разрешаете нам сообщить вашему величеству его ответ?

– Я узнаю обо всем раньше вас, – сказала королева, – и я же выведу вас из затруднительного положения. Идите!

Она отпустила их. Ею овладела тревога, и она посылала курьера за курьером к графине де ла Мотт.

Мы не станем принимать участие в ее исследованиях и подозрениях. Напротив: мы покинем ее, чтобы получить полную возможность бежать вместе с ювелирами навстречу желанной истине. Кардинал был у себя и с неописуемой яростью читал записочку, которую графиня де ла Мотт прислала ему, как сообщала она, из Версаля. Письмо было суровое: оно отнимало у кардинала всякую надежду. Графиня настаивала на том, чтобы он больше ни о чем не помышлял, запрещала ему появляться в Версале запросто, взывала к его порядочности, требовала, чтобы он не возобновлял связь, «сделавшуюся невозможной».

Перечитав эти слова, кардинал подскочил; он читал их по буквам; казалось, он требовал от бумаги отчета за суровость, с какой ее исписала жестокая рука.

– Она кокетлива, капризна, вероломна! – в отчаянии восклицал он. – О, я отомщу ей!

В эту самую минуту в его особняк вошли ювелиры. «Что это значит?» – подумал кардинал.

– Впустите их, – приказал он.

– Прежде всего, – увидев их, крикнул кардинал, – что означает эта наглая выходка, господа ювелиры, и что вам здесь надо?

– Ваше высокопреосвященство! Мы не сошли с ума – мы ограблены!

– А я-то тут при чем? – спросил де Роан. – Я же не лейтенант полиции!

– Но ожерелье было у вас в руках, ваше высокопреосвященство, – рыдая, сказал Бемер, – вы вручите его Правосудию, ваше высокопреосвященство, вы…

– У меня было ожерелье?.. – переспросил принц. – То самое ожерелье, которое украли?

– Да, ваше высокопреосвященство.

– Хорошо, а что говорит королева? – заинтересовавшись, спросил кардинал.

– Королева направила нас к вам, ваше высокопреосвященство.

– Это весьма любезно со стороны ее величества. Но что же я могу тут поделать, бедные вы мои?

– Вы можете все, ваше высокопреосвященство: вы можете сказать, что с ним сделали.

– Дорогой господин Бемер! Вы могли бы так со мной говорить, если бы я принадлежал к шайке грабителей, которые похитили ожерелье у королевы.

– Ожерелье похитили не у королевы.

– А у кого же? О Господи!

– Королева отрицает, что оно было у нее.

– Как отрицает? – в замешательстве переспросил кардинал. – Ведь у вас же есть ее расписка!

– Королева говорит, что расписка подделана.

– Полно, полно! – воскликнул кардинал. – Вы теряете голову, господа!

– Королева не только все отрицает, не только утверждает, что ее расписка подделана, – она показала нам нашу расписку, доказывая, что ожерелье у нас.

– Вашу расписку, – повторил кардинал. – А что же эта расписка?..

– Такая же подделка, как и первая, ваше высокопреосвященство, вам это хорошо известно.

– Подделка… Две подделки… И вы говорите, что мне это хорошо известно?

– Конечно! Ведь вы приехали к нам и подтвердили то, что нам сказала графиня де ла Мотт, и вы, именно вы, прекрасно знаете, что мы действительно продали ожерелье и что оно было в руках у королевы.

– Послушайте, – проводя рукой по лбу, заговорил кардинал, – мне кажется, что все это весьма серьезно. Попытаемся понять друг друга.

Ювелиры вытащили письмо из бумажника. Кардинал пробежал его глазами.

– Да ведь вы сущие дети!.. – воскликнул он. – «Мария-Антуанетта Французская»!.. Да разве королева не принцесса Австрийского дома? Вас ограбили. И почерк, и подпись – все подделано!

– Но в таком случае, – в порыве ярости вскричали ювелиры, – подделывателя и похитителя должна знать графиня де ла Мотт!

Справедливость этого утверждения поразила кардинала.

– Пригласим графиню де ла Мотт! – крайне смущенный сказал он и сейчас же позвонил, как это сделала королева.

Его люди бросились вдогонку за Жанной, карета которой не могла далеко отъехать.

Бемер и Босанж, настороженные, как зайцы в лежке, помня обещания королевы, повторяли:

– Где ожерелье? Где ожерелье?

– В конце концов виновный-то существует! – жалобно произнес Бемер. – Ведь кто-то же совершил эти две подделки?

– Уж не я ли? – высокомерно спросил де Роан.

– Но что же мы ответим королеве, ваше высокопреосвященство? А ведь она кричит на нас так же громко.

– Что же она говорит?

– Она говорит, что ожерелье было у вас и у графини де ла Мотт, а не у нее.