Ожерелье королевы

Ювелир приблизился к ней с вежливой улыбкой.

– Я могу напомнить вам, ваше величество, что вчера королева о нас забыла, – произнес он, обнажая желтые, но не страшные зубы.

– Забыла? То есть как? – спросила удивленная королева.

– Да ведь вчера.., был срок…

– Срок?.. Какой срок?

– Простите, ваше величество, если я позволил себе… Я прекрасно понимаю, что это нескромно. Быть может, королева не подготовилась… Это было бы большим несчастьем, но в конце концов…

– Послушайте, Бемер! – воскликнула королева. – Я не понимаю ни одного слова из того, что вы тут наговорили! Объяснитесь, дорогой мой!

– Вчера был первый срок платежа за ожерелье, – робко сказал Бемер.

– Так вы продали ожерелье? – спросила королева.

– Но… – ошеломленно глядя на нее, произнес Бемер, – по-моему, да!

– И те, кому вы их продали, не заплатили вам, мой бедный Бемер. Скверно! Эти люди должны поступить так же, как поступила я: не имея возможности купить ожерелье, они должны вернуть его вам, оставив вам задаток!

– Ваше величество! – воскликнул Бемер, с которого Градом катился пот. – Вы говорите, что вы вернули мне ожерелье?

– К счастью, у меня есть средство освежить вашу память, ибо вы человек весьма забывчивый, чтобы не сказать хуже, господин Бемер.

Королева направилась к шифоньерке, вынула оттуда бумагу, развернула ее и медленно протянула злосчастному Бемеру.

– По-моему, слог ясен, – сказала она и села, чтобы ей было удобнее смотреть на ювелира, пока он будет читать.

– Но, сударыня, – воскликнул Бемер, задыхаясь и от бешенства, и от страха, – эту расписку подписывал не я!

Королева отшатнулась; ее сверкающие глаза метали молнии.

– Вы отказываетесь от своей подписи! – сказала она.

– Решительно отказываюсь… Хотя бы мне пришлось оставить здесь свободу и жизнь, я никогда не получал этого ожерелья. И если бы вот тут стояла плаха, а вот здесь – палач, я повторил бы еще раз: «Нет, ваше величество, это расписка не моя!»

– В таком случае, сударь, – слегка побледнев, сказала королева, – это значит, что я вас ограбила. Значит, ваше ожерелье у меня?

Бемер порылся в своем бумажнике, вытащил письмо и протянул королеве…

– Я думаю, ваше величество, – произнес он голосом почтительным, но прерывающимся от волнения, – что если бы вы хотели вернуть мне ожерелье, то не написали бы вот эту расписку.

– Да что это за бумажонка? – вскричала королева. – Я никогда этого не писала! Да разве это мой почерк?

– Но письмо подписано, – возразил уничтоженный Бемер.

– «Мария-Антуанетта Французская»!.. Да вы с ума сошли! Да разве я «Французская»? Разве я не эрцгерцогиня Австрийская? Разве не абсурд, что это написано мною?

Полно, господин Бемер! Это очень грубая работа – передайте вашим подделывателям!

– Моим подделывателям… – едва не потеряв сознание, пролепетал ювелир. – Ваше величество! Вы подозреваете меня, Бемера?

– Вы подозреваете меня, Марию-Антуанетту? – высокомерно произнесла королева.

Бемер вынужден был опереться на кресло; пол под ним заколебался. Бемер вдыхал воздух большими глотками, и багровый апоплексический румянец сменил мертвенную, обморочную бледность.

– Верните мне мою расписку, – сказала королева, – я считаю верной ее, и заберите ваше письмо, подписанное «Антуанеттой Французской» – любой прокурор объяснит вам, чего она стоит.

Вырвав у него из рук расписку, она швырнула ему письмо, повернулась к нему спиной и вышла в соседнюю комнату, оставив несчастного, ничего не понимавшего Бемера наедине с самим собой. Вопреки всякому этикету, он рухнул в кресло.

Придя в себя, он, совершенно оглушенный, выскочил из апартаментов королевы и столкнулся с Босанжем.

С самым плачевным видом они направились к выходу, но им загородил дорогу один из офицеров королевы – она требовала к себе либо одного, либо другого. Пусть читатель вообразит себе их радость и их готовность повиноваться приказу.

Их провели к королеве без всяких задержек.

Глава 17. БЫТЬ КОРОЛЕМ НЕ МОГУ, БЫТЬ ПРИНЦЕМ НЕ УДОСТАИВАЮ; Я – РОАН

Королева, казалось, поджидала их с нетерпением.

– Господа! – увидев ювелиров, начала королева. – Я уже успокоилась. Мне пришла в голову мысль, которая меняет мое отношение к вам. Нет ни малейшего сомнения, что в этом деле мы с вами – и вы, и я – стали жертвами обмана.., который для меня уже не тайна.

– Значит, вы, ваше величество, кого-то подозреваете?

– Отвечайте на мои вопросы. Вы говорите, что брильянтов у вас уже нет?

– Уже нет, – ответили оба ювелира.

– Вам нет необходимости знать, кому я отдала их с тем, чтобы передать вам, – это мое дело… Но разве вы не видели.., графиню де ла Мотт?

– Простите, ваше величество, мы ее видели…

– И она ничего не передавала вам.., от моего имени?

– Нет, ваше величество. Ее сиятельство сказала нам только: «Ждите».

– Ну, а это письмо от меня.., кто вам его вручил?

– Это письмо? – переспросил Бемер. – Письмо, которое вы, ваше величество, держите в руках? Его принес нам ночью какой-то неизвестный курьер.