Ожерелье королевы

– Ну, хорошо, – сказал кардинал, бледный от стыда и гнева, – поезжайте к королеве и скажите ей… Нет, не говорите ей ничего. Довольно чудовищных скандалов! А завтра.., слышите? – завтра я совершаю богослужение в Версальской капелле. Приезжайте, и вы увидите, как Я подойду к королеве, заговорю с ней и спрошу, у нее ли ожерелье, и услышите, что она ответит. Если она станет отрицать это в моем присутствии.., что ж, господа, я – Роан, я заплачу!

– Значит, до завтра, – пролепетал Бемер. – Так, ваше высокопреосвященство?

– До завтра, в одиннадцать утра, в Версальской капелле, – подтвердил кардинал.

Глава 18. ФЕХТОВАНИЕ И ДИПЛОМАТИЯ

На следующее утро, часов в десять, в Версаль въехала карета с гербами де Бретейля.

Де Бретейль, соперник и личный враг де Роана, с давних пор подстерегал любую возможность, когда он мог бы нанести своему врагу смертельный удар.

Час тому назад де Бретейль попросил у его величества аудиенцию и пришел к королю – тот собирался идти к мессе.

– Прекрасная погода, – в самом радужном расположении духа заговорил Людовик XVI, как только дипломат вошел к нему в кабинет, – именно такая, какая бывает на Успение. Посмотрите – на небе ни облачка!

– Я в отчаянии, государь, что приношу с собой облако, грозящее вашему покою, – сказал министр. – Вот о чем идет речь. Ваше величество! Вы слышали разговоры о брильянтовом ожерелье?

– Том самом, от которого отказалась королева?

– Так вот, государь, – продолжал барон де Бретейль, не раскаиваясь в том, что сейчас причинит зло, – ожерелье украдено.

– Послушайте, господин де Бретейль, – с улыбкой сказал король, – я полагаю, что никто не утверждает, будто брильянтовое ожерелье украла королева!

– Государь, – живо возразил де Бретейль. – Говорят, будто у ювелиров есть расписка ее величества, свидетельствующая о том, что королева оставила ожерелье за собой.

Король побледнел.

– Говорят! – повторил он. – Чего только не говорят! Я ничего не могу понять! Королева могла бы купить это ожерелье втайне, и я ни в коем случае не стал бы порицать ее за это. Королева – женщина, ожерелье – редкостное, великолепное произведение ювелирного искусства. Единственную ошибку допустила бы она, если бы не сказала о своем желании мне. Но королю не подобает заниматься этой историей: она касается мужа. Муж побранит жену, если захочет или же если сможет, но я ни за кем не признаю права вмешиваться в наши отношения, хотя бы и со ссылкой на злые языки.

Барон склонился перед благородной и пылкой речью короля. Но Людовик XVI был твердым лишь на словах. Спустя мгновение он снова стал нерешительным и беспокойным.

– И потом: что вы говорите о краже?.. – спросил он. – Ведь, если не ошибаюсь, вы сказали: «кража»?.. Если состоялась кража, значит, ожерелье не могло быть в руках королевы. Будем логичны!

– Ваше величество, – сказал барон. – От вашего гнева я оцепенел и не докончил… Так вот, два месяца назад королева попросила через господина де Калона пятьсот тысяч ливров, а вы, ваше величество, отказались утвердить эту статью расхода.

– Это правда.

– Государь! Говорят, что королева обратилась за деньгами к одному человеку.

– Продолжайте, пожалуйста, и сейчас же назовите мне заимодавца!

– Господин де Роан, государь.

– Господин де Роан! – пробормотал король. – Но правдоподобно ли это?.. Ведь кардинал не обращает внимания на то, что говорят?..

– Ваше величество! Вы можете убедиться, что де Роан вел переговоры с ювелирами Бемером и Босанжем.

– Какой ужас! Какой ужас! – повторял король. – Но так-то оно так, а кражи тут я еще не вижу!

– Государь! Ювелиры говорят, что у них есть расписка королевы, значит, у королевы должно быть ожерелье.

– Ах, вот как! – ободрившись, вскричал король. – А она это отрицает!

– Ах, государь! Да разве я хоть когда-нибудь дал вашему величеству повод думать, будто я не знаю, что королева невиновна? Неужели я так несчастен, что вы, ваше величество, не замечаете любви и уважения, какие я питаю к самой честной из женщин?

– Значит, вы обвиняете только господина де Роана…

– Государь! По всей видимости…

– Это серьезное обвинение, барон!

– Которое, быть может, приведет к расследованию, государь, а расследование необходимо. Подумайте, государь: королева утверждает, что у нее нет ожерелья, ювелиры утверждают, будто они продали его королеве, ожерелье не обнаружено, слово «кража» произносят в народе вместе с именем де Роана и со священным именем королевы!

– Это верно, это верно, – произнес потрясенный король. – Вы правы, Бретейль: все это необходимо разъяснить.

– Совершенно необходимо, государь!

– Боже мой! Кто это идет там, внизу, по галерее? Это, наверно, господин де Роан направляется в капеллу?

– Нет, государь, господин де Роан не может направляться в капеллу. Еще нет одиннадцати, и к тому же господин де Роан, который сегодня совершает богослужение, должен надеть епископское облачение. Это не он.

– Что же делать? Поговорить с ним? Позвать его сюда?

– Нет, государь. Разрешите мне дать совет вашему величеству: не предавайте дело огласке до тех пор, пока не переговорите с ее величеством королевой.