Ожидание

– Почему же нет? Однажды я даже была беременна.

– Неужели?

Ей вспомнилась размытая фигура на сканированной фотографии, сделанной в клинике Мэри Стоупс на Уоррен-стрит. Шел конец первого курса театральной школы.

– Что случилось?

– Я сделала аборт.

– Мне очень жаль.

– Оно не стоит того. Вот, – протянула она ему виски, – «Сланче!»

Виски обожгло ей горло. – Сигарету? – спросила она.

– Ты читаешь мои мысли.

Они вышли на улицу, замешкавшись в дверном проеме и с минуту решая, кто выйдет первым.

– Иди ты, – вновь заговорил он. – Ты все еще не сказала, почему твой день был таким дерьмовым.

– Один человек… критиковал мою игру. Наверное, я плохо восприняла это.

Она пыталась заземлиться, почувствовать себя посреди дождя и машин с включенными фарами. Люди маневрировали в толпе с открытыми зонтиками. Лисса чувствовала, как пьянеет с каждой секундой.

– Иногда мне кажется, что меня так мало связывает с реальностью. Иногда я не чувствую себя настоящей.

Лисса повернула лицо к Нэйту. Он молча наблюдал за ней. Его лицо было совсем близко, он покачал головой.

– Что? – не поняла она его жеста.

– Мне странно слышать, что ты так говоришь.

– Почему?

– Потому что я всегда считал себя такой живой, реальной, даже больше, чем реальной.

Она тихо рассмеялась.

– Я помню, как впервые увидел тебя. Ты просто… ты знала, кто ты, знала свой стиль.

– Это было двадцать лет назад, Нэйт. Тогда я действительно могла думать, что знаю, кто я.

– А тот развратник из благотворительного магазина?

– О чем я только думала?!

– Эти вечеринки, – сказал Нэйт. – Они были хороши, правда, в те дни? Нам на все было плевать, не так ли? Мы были свободны.

Он подался вперед и схватил Лиссу за запястье. Она увидела его пальцы, небрежно подстриженные ногти и почувствовала собственный пульс под его рукой.

– Я скучаю по всему этому, – сказал он.

«Называй то, что видишь».

«Ты хочешь меня».

«Ты хочешь меня».

– Кто? – вслух произнесла она, снова глядя ему в лицо. – Кто я… для тебя?

– Ты красивая, ты умная, ты дикая, Лисса. Ты настоящая!

Он поднял руки к ее лицу, почти прижавшись губами к ее губам.

Она приоткрыла губы, впуская его язык.

– Извини, – пробормотал он, резко отстранившись.

– Ничего, – ответила Лисса.

– Мне не следовало этого делать.

– Все в порядке. Ничего же не случилось.

– Ханна, – проговорил он сдавленным голосом.

– Ничего не произошло, Нэйт.

Он с силой провел рукой по лицу:

– Все не то. Она хочет сделать это снова, экстракорпоральное оплодотворение. Хочет пойти в другую клинику. На Харли-стрит.

– Это, должно быть, чертовски дорого, тысячи фунтов.

– И еще куча других хлопот.

– Так что же ты собираешься делать?

– Понятия не имею.

Нэйт чувствовал, что отчаяние возвращалось, накрывая его. И он смотрел на нее, вопрошая.

– А что бы ты сделала? – наконец спросил он.

– Боже, – тихо рассмеялась Лисса. – Не спрашивай меня.

– Но все же, – настаивал Нэйтан. – Я тебя спрашиваю. Ты первый человек, с которым мне удалось поговорить об этом. Ты даже не представляешь, как легчает на душе, когда с кем-то поговоришь. Лисс, скажи мне, что бы ты сделала?

– Я бы не стала пробовать еще и еще, – ответила она, глядя на залитую дождем улицу. – Я бы сказала: нет – значит нет.

Ханна

Ханна и Нэйтан вышли из метро в Риджентс-парке, прошли мимо кремовых зданий с колоннадами вдоль Мэрилебон-роуд, свернули на Харли-стрит. Ханна шагала быстро, как будто опаздывала. Нэйтан чуть отставал, провожая взглядом особняки, дорогущие огромные машины, из которых вылезали тощие женщины в платках, а иногда и пожилые дамы, несущие на руках своих крошечных собачек.

Ханна позвонила в колокольчик трехэтажного дома, решив для себя, что это даже хорошо, что он чуть менее величественный, чем те, что его окружают. Дверь открыли, и они вошли в черно-белый вестибюль, где стены были украшены фотографиями улыбающихся младенцев, а лестница извилистой спиралью вела наверх, к свету. Они представились, и их проводили в комнату ожидания размером с их квартиру. Напротив друг друга стояли мягкие диваны и угловатые журнальные столики со стопкой журналов. На одном из диванов неподалеку от Ханны и Нэйтана уже сидела пара, на которой они невольно задержали свои взгляды. Пара в свою очередь проводила их взглядом через весь зал.

Нэйтан сидел, скрестив ноги, и его ноги в потертых кроссовках утопали в глубоком ворсистом ковре. В углу булькала кофеварка.

– Пойду выпью кофе, – сказал Нэйтан, вскакивая. – Ты будешь?

– Нет, спасибо, – ответила Ханна, наклоняясь к столу: – Смотри, тут полно журналов.

Она вытащила один и принялась пролистывать его, осознавая, что от волнения дышит быстро и поверхностно.

Нэйтан вернулся с кофе в маленькой пластиковой чашечке.

– Здесь все выглядит ужасно дорого, – проговорил он. – Сколько они берут?

– Семь тысяч, – ответила она тихо, но четко. Он и сам знал, она уже озвучивала ему стоимость.

Он фыркнул.

– Интересно, сколько стоит аренда этого дома? – спросил он. Вопрос прозвучал нарочито громко, и пара в другом конце комнаты подняла головы.

Секретарша тут же высунула голову из-за двери и сказала:

– Доктор Джилиани сейчас примет вас.

Ханна встала, разглаживая юбку.