Ожившая сказка

Оливер учился в моей школе всего пару недель, а его стиль уже начали копировать: парочка других новеньких носили точно такие же классические джинсы, простую футболку и кожаный ранец. В коридорах младшеклассники ловили каждое его слово. Девочки старались «случайно» с ним столкнуться. Знаю, у него не было цели сделаться популярным, чтобы все ходили за ним по пятам. Честно говоря, я думала, что замашки сказочного персонажа сделают его скорее аутсайдером, как и меня. Но это тогда не стало бы проблемой, ведь нам бы хватало общества друг друга.

На деле он превратился в Зака Эфрона, а я вновь осталась абсолютно никем.

Оливер не понимал этого, потому что никогда не учился в школе, как я. Он думал, что жизнь похожа на мир диснеевских принцев и принцесс, где магия поджидает тебя на каждом шагу. Он не понимал, что чем дольше будет общаться со «сливками» нашей школы, тем труднее ему будет оставаться со мной.

Не то что бы я его как-то поощряла к этому общению.

Я где-то слышала, что любовь способна изменить человека…. Но я не думала, что стану такой страшной эгоисткой. И мне не нравились эти перемены во мне. Так почему же они должны нравиться ему?

Тяжело осознавать, что другим людям тоже были нужны его улыбка, разговор с ним, дружеское рукопожатие, ведь раньше он принадлежал только мне. Я не могла не думать, что рано или поздно он раздаст себя целиком, и мне не достанется ничего. И в тот момент, когда я увидела, как он целовался с Элли Макэндрюс в актовом зале, меня объял такой страшный ужас, какого я не испытывала никогда. Словно ты едешь в машине и в этот момент осознаёшь, что она вот-вот разобьётся. Словно ты в море, кишащем акулами, и понимаешь, что не можешь сдвинуться с места. Неважно, насколько горячо он убеждал меня в том, что поцелуй ничего не значил для него, что он сделал это понарошку. Как я могла теперь доверять ему? Как я могла верить его словам, ведь он мог и меня любить не по-настоящему?

В сказке у Оливера был только один человек, предназначенный для него, — Серафима, девушка его возраста. Он любил только её, потому что никогда не видел никого другого. И я не могла отделаться от ощущения, что, поцеловав другую, он понял, что я — не единственный вариант.

Потому что я проигрывала Элли Макэндрюс. Всегда. Во всех отношениях.

Я изо всех сил пыталась сделать вид, что поглощена своим обедом, но краем глаза заметила Элли, направлявшуюся к нашему столику в сопровождении своей свиты. Фрейлины облепили её со всех сторон, как украшения на облезлой рождественской ёлке. Я расправила плечи, напомнив себе, что без своих приверженцев она всего лишь гадкая девчонка.

Она остановилась, окружённая облаком Шанели и самоуверенности.

— Элли, — вмешалась Джулс. — Кто-то забыл запереть твою клетку?

Элли бросила на неё холодный взгляд, способный заморозить любого, а затем повернулась ко мне.

— Привет, Дебора.

— Вообще-то Делайла.

Серьёзно? Она забыла моё имя? После того, как я расквасила ей коленку и нос? Я не могла взять в толк: может, вся эта её напускная гадость была лишь прикрытием её недалёкости?

Она улыбнулась, обнажив ряд идеальных белоснежных зубов. Наверное, жевала отбеливающие полоски не переставая.

— Мне вчера приснился жуткий кошмар, — продолжила она, — мне снилось, что я — это ты, — она засмеялась, и смех эхом отразился в рядах её отряда.

Джулс посмотрела на Элли с жалостью.

— Знаешь, таким людям, как ты, нельзя размножаться.

Элли пропустила её реплику мимо ушей. Её глаза напоминали две бритвы.

— Твой парень прекрасно целуется, — ласково заметила она.

— Проваливай отсюда, Элли, — встала из-за стола Джулс.

Элли огляделась, не замечая мою подругу.

— Вы только послушайте, какая тишина настала. Это значит, что всем абсолютно наплевать, — она развернула свои войска и покинула столовую с таким важным видом, словно её уход был отрепетирован.

— Не слушай её, — сказала Джулс, присев рядом со мной на корточки. — Дураков не следует воспринимать всерьёз.

Я кивнула и попыталась выдавить из себя улыбку. Но в глубине души я боялась, что Элли может оказаться права. Всем действительно было наплевать.

Даже Оливеру.

★★★

Никогда не забуду то утро, когда Оливер впервые покинул книгу и мы осознали, что мы в самом деле теперь были вместе, в реальном мире, не сказочном. Мы сидели на ступеньках крыльца Джессамин Джейкобс в Уэлфлите, и Оливер крепко держал мою руку, словно ребёнок — воздушный шар, боясь, что я улечу, отпусти он меня. Мы по-настоящему верили, что худшее уже позади, что, раз мы вытащили Оливера из книги, нам уже ничего не страшно. Неважно, что Джессамин жила в Уэлфлите, а я — за две сотни миль в Нью-Гэмпшире. Что Оливеру теперь нужно было играть роль Эдгара до конца своих дней. Что мать бы заперла меня в моей комнате навечно из-за моего бегства из дому. Всё это казалось неважным, потому что мы сидели вот так рядом на ступеньках, держась за руки.

Тогда он разделял моё мнение.