Озомена

И тут Озомену прорывает на откровенность. Когда она признается, что в драке укусила Угочи, Эменике начинает хмуриться. Морщины на его лбу все не разглаживаются, а Озомена выжидательно смотрит на отца в надежде, что вот он сейчас улыбнется, подбодрит ее. Но Эменике крутит на пальце кольцо с ключом и молчит. Озомена не хочет омрачить встречу рассказами про свои сны, про путешествие в другой мир с фиолетовым небом. Она молчит и про дерево, про расплывчатые, непонятные силуэты, боясь, что Эменике каким-то образом убедит маму забрать ее отсюда – от друзей и новой, самостоятельной жизни. Озомена не хочет уезжать и знает: пусть даже родители сейчас и не в лучших отношениях, но относительно детей могут прийти к согласию.

Логика взрослых необъяснима и сокрушительна.

– А что-нибудь еще происходило с тобой? – допытывается Эменике. Он оставил дверь открытой, но в машине все равно жарко. Другие водители постарались найти хоть какую-то тень, а отец припарковался на самом солнцепеке. Озомена смахивает пот со лба, краем кофточки стирает испарину над верхней губой.

– О чем ты? – спрашивает Озомена.

– Ты видела дядюшку Одиого? Он больше не приходил к тебе?

От этих слов сразу заболел шрам на спине, оставленный мальчиком. Озомена молчит, теребя подол юбки.

– Ты видела что-нибудь из ряда вон выходящее? Попадала в какие-то другие места? Ты еще не съела леопарда?

– Пока нет. – Озомена подтягивает ноги, чтобы забраться с ними на сиденье, случайно задев рычаг передачи скоростей. Она замирает в страхе, что сейчас машина тронется с места, и когда этого не происходит, она смотрит на Эменике, ища поддержки и понимания. – Пап, я просто не знаю как… Но со мной… кое-что происходит, и я не понимаю, что мне…

– Но почему, почему ты не съела леопарда, Озомена?

– Потому что не знаю, как это сделать, мне никто не объяснил. Пап, мне снятся всякие сны, и все это началось с тех пор, как я попала в Фиолетовую…

– Фиолетовую? – Озомена видит, как прыгает его кадык и взгляд становится сонным – он всегда такой, когда его внимание особенно обострено. Вроде сонный, а на самом деле очень чутко слушает.

– Да, Фиолетовая страна, я так называю место, где иногда оказываюсь. Потому что там небо – фиолетовое.

– «О, Хенни-Пенни, – сказал цыпленок Цыпа, – небо падает на землю». – Эменике с улыбкой глядит на дочь. – Помнишь? Ты в детстве очень любила эту сказку. Как там звали остальных героев? Петушок Коки-Локи и гусь Даки-Лаки?[158]

– Ага, – говорит Озомена и умолкает.

Эменике оглядывается, как будто слышит то, чего не слышит она. Озомене кажется, что она снова его теряет.

– Одиого так любил читать тебе эту сказку. Ему нравилось возиться с вами, потому что он сильно скучал, пока мы жили за границей. Помнишь, как он пообещал заплатить вам с Мбу по десять кобо[159] за каждый выдернутый седой волос? Кстати, он отдал вам денежку?

– Нет, пап. Он переворачивал ладонь, и все его седые волоски улетали. Мы даже одной найры не заработали. – Озомена невольно улыбается. – А мы-то строили планы, как потратим наше богатство. Да, я все помню.

Кожаные сиденья раскалились от жары, и Озомена обливается потом.

– Мбу хотела все деньги себе, поэтому не давала мне выдергивать волоски.

Эменике смеется, в его смехе нет ни тени сумасшествия.

– Одиого специально выдумывал эти игры, чтобы замкнуть вас друг на друга. Он был хитрым и умным. Из него вышел прекрасный леопард, и если б не война… Он потерял много-много жизней, вот поэтому и пал жертвой банальных грабителей. Получеловек-полулеопард, а они просто пальнули в него из ружья. И я в гневе из-за этого. – В глазах Эменика вспыхивают электрические искорки. – Когда ты встретишься с ним и когда ты съешь леопарда… Почему ты тянешь?

У Озомены резко портится настроение. Так вот зачем отец приехал. Не с ней повидаться, а узнать, когда она сможет увидеть своего дядю.

– Маленькая уже совсем отвыкла от тебя, – говорит она, из последних сил цепляясь за общие воспоминания. Светлая безмятежность их встречи рассеялась.

– О ком ты? – Эменике глядит на Озомену, словно не узнавая ее. – Ах да. Зачем вы называете ее маленькой, ведь ей уже… – Отец пытается вспомнить возраст своей младшей дочери, а Озомена тихонько открывает дверь машины, чтобы уйти.

Эменике выпадает из задумчивости:

– Погоди! – он тянется к двери и захлопывает ее. – Послушай, Озомена. Ты должна съесть леопарда, понимаешь? От тебя зависит жизнь множества людей.

– Нет, папа, я ничего не должна. Мама сказала…

– Твоя мама ничего не понимает! Если ты отвергнешь леопарда, не будет тебе покоя ни в этой жизни, ни в следующей.

– Оруке Нвосу сказал, у меня есть право выбора.

– Право выбора? Да что он понимает! Ты должна найти свою узду и выполнить что до́лжно. Ты уже не ребенок.

– Нет, я ребенок, – отвечает Озомена, скрипя зубами. Плотно сжав челюсть, она чувствует, как у нее щиплет глаза под отцовским взглядом, но не сдается.