p1ai2pd5mg1k11c3obumk7a18fn4

и начинаю выть по-волчьи – они показывают 01:47! А мне-то

казалось, что прошла целая вечность! Уже само время дурачит

меня, издевается надо мной. Внезапно к гамме моих своеобраз-

ных ощущений примешивается нечто новое – в кости ног вгры-

зается резкая, острая боль, и вот, я уже катаюсь по полу, пытаясь

массировать свои ноги, но не в силах ничем и никак унять эту

боль, хотя бы слегка. Это похоже на тупую, ржавую пилу, которая

пилит по обнажённой кости без наркоза. Да, и это самое главное

– без наркоза!..

К пяти утра я уже ковыляю вдоль стены подземного перехода,

временами держась за неё. Как бы меня не повязали. Я переодел-

119

Альберт Спьяццатов

ся во всё чистое, но, пока иду, уже весь вымок. Прохожу по про-

ездному в метро, сажусь в вагон. Эти проклятые кондиционеры!

Я понимаю, конечно, страна жаркая, но иногда эти кондиционе-

ры абсолютно не к месту. Сижу на сиденье, борясь с соблазном

свернуться тут же в клубок трясущейся, болезненной, полуживой

материи. Материи без души. Почти без души.

На выходе из станции Чау Ма Тен у меня появляется второе

дыхание. Знакомая дорожка, по Натан-роуд, мимо церкви, Мак-

дональдса, вглубь трущоб. Родной парчок. Бичующие барыги

ещё спят. Не может быть, чтобы ни у кого не было. Я подхожу к

одной из раскладушек, расталкиваю китайца: «Дай одну малень-

кую». Тот потягивается, лезет в трусы, достаёт откуда-то из-под

яиц пакет. «Ты положить в рот». Нет уж! Насколько хватает сил,

стремительно (как мне кажется), направляюсь в подъезд дома на-

против. Хочу забраться повыше, но между третьим и четвёртым

этажами терпение иссякает. Здесь должно прокатить нормально.

Вскрываю пакет, вынимаю поршень из инсулинки, как научился

здесь у местных, бережно высыпаю содержимое внутрь пустого

шприца, как забивал бы косяк в беломорину дома. Героин здесь,

в этом портовом центре мировой контрабанды, настолько чист,

что нет надобности кипятить его на ложке. Вставляю поршень,

выбираю через иглу из бутылки полкуба воды и хорошенько

взбалтываю содержимое в шприце. Кладу левую руку на правое

бедро, зажимаю сверху левой ногой и отыскиваю неплохую вен-

ку под кулаком. Слава богу, попадаю сразу. Приход, как в момент

волшебства, подступает к горлу, мгновенно снимая все боли и

наполняя тело энергией. На этаже открывается дверь, оттуда вы-

ходит рыжий китаец. Я его знаю. Уикки, местный наркоман, сей-

час на метадоновой программе, хочет получить право видеться с

детьми, живущими у разведённой с ним жены. За ним виднеется

большая комната с рядами двухэтажных коек. Сколько их там

живёт, ни комнаты, ни угла, одно койкоместо на человека. Типич-

ное жилище бедноты перенаселённого Циньгуна. Я бодро киваю

120

Теряя наши улицы

ему. В своё время я скидывал ему то, что нет-нет приворовывал в

супермаркетах – компакт-диски, книги, шмотки. Дело не сильно

сложное, главное не терять головы, держать лицо кирпичом, не

спускать глаз с охраны, проворно находить, срывать и прятать

электронные тэги, и при этом, разумеется, не стоять прямо под

видеокамерой. Я начал таскать компакты в основном из-за того,

что всё тратил на герыч, а музыку слушать ещё не отвык. Когда

Уикки увидел как-то раз, сколько у меня было с собой дисков, и

я объяснил ему откуда они, он предложил мне помощь в прода-

же или бартерном обмене. Но пару недель назад меня всё-таки

поймали, когда я по запарке пришёл в магазин, где был за день

до этого. Уже на выходе меня арестовали, и за мной, к моему изу-

млению, был прислан целый наряд полиции в полной экипиров-

ке и с автоматическим оружием. В бауле у меня лежала стопка

компакт-дисков из других магазинов, которые я к тому времени

уже обошёл с утра. Мои руки были испещрены точечными пун-

ктирами инъекций и гноящимися колодцами. Зная, что меня жда-

ло бы в подобной ситуации на Родине, я внутренне приготовился

к худшему. Каково же было моё удивление, когда в участке мне

для начала принесли обед! – вкусную китайскую лапшу в пласти-

ковой упаковке с одноразовыми палочками. Потом охранники

предложили мне закурить и жестами поинтересовались давно ли

я колюсь. Я несколько раз повторил слово «госпиталь», но было

очевидно, что они спрашивали из чистого любопытства, а не для

протокола. Под конец меня допросили с переводчиком и отпусти-

ли восвояси до суда. Судья, англичанин в средневековом парике

с белыми буклями, предъявил мне обвинение в краже одного-

единственного компакта, на котором я попался с поличным, и за

который я заплатил лишь небольшой штраф. После этого я был

волен идти на все четыре стороны.

Накатывает героиновый приход. Мир вокруг снова становит-

ся цветным. Во мне вновь появляется энергия, чувство свободы и

желание жить. Хватит, пожалуй, перебиваться дозами, надо брать

унцию оптом. Таких моментов ломок желательно избегать. Страш-

121

Альберт Спьяццатов

ное дело. Сегодня же вернусь сюда за унцией. Выхожу на просы-

пающиеся улицы Вонг Кока. Как же здесь красиво! Невыносимо

прекрасная жизнь блистает умытым утренним светом, отражаясь

от асфальта и бетона. Не наша жизнь, не моя, жизнь чужих улиц,