Падение ангелов (The Angels Fell)

— Романтика первой любви, — задумчиво произнес я. — На втором

курсе я бросил университет и стал журналистом в "Миннеаполис

рекорд". Дина приехала на неделю в Миннеаполис к своему брату, Так

мы и познакомились, через месяц сыграли свадьбу, через год родился

Джо, а я стал заместителем главного редактора. На эту должность я

попал не за какие-то особые заслуги.

Дина всячески пыталась подружиться с женой владельца газеты, и это

ей удалось. Хорошая лапа — это то, что нужно в жизни, и Дина это

знала. Так стала проявляться её амбиция. Она наметила свои планы и

решила, что в тридцать лет я должен стать главным редактором, и

добилась бы этого, если бы не война. Я пошел в армию добровольцем

сразу же после Пирл-Харбора.

Дина предприняла всё, чтобы остановить меня. Но на меня нашел

прилив патриотизма. Я был молод и горел желанием выполнить свой

гражданский долг. Дина особенно рассердилась, когда узнала, что

журналисты могут воевать, вооруженные одной лишь пишущей

машинкой, за что им также давали ордена и нашивки. Некоторые мои

коллеги так и сделали. Но и я отхватил нашивки в учебном центре, и

Дина могла гордиться тем, что стала женой офицера. Она была без

ума от чинов и званий. А мне хотелось только одного: отвоевать и

вернуться домой, к Дине и Джо. Когда я уехал на фронт, Дина

перебралась в Равентон, к своим родителям. Они присматривали за

малышом, а она устроилась секретарем к молодому адвокату, перед

которым открывалось блестящее будущее. Звали его Барнет Даркин.

— Ах, вот как, — прошептала Марта.

Дина боготворила своего шефа, такого же честолюбивого, как и она.

Писала мне длинные письма о любви, но к этим излияниям

примешивались упреки. Она упрекала меня, например, за то, что я

сам напрашивался на самые опасные участки фронта, и она в любой

момент могла остаться вдовой, и советовала мне брать пример с её

шефа. Он в жизни не слыхал пушечного выстрела, но уже стал

офицером, да еще выше меня по званию. А если мне так нравится

валяться вместе с другими психами в грязи и подставлять свою шкуру

под пули, то почему я до сих пор лишь младший лейтенант? Я пытался

объяснить ей, что пошел в армию рядовым и пока не мог

претендовать на большее, но разве её убедишь?

— Что угнетало её больше; ваша разлука или ваше скромное звание?

— И то, и другое. Она тогда еще любила меня, но уже не так, как

раньше.

И только позднее я понял, что истинным героем в её глазах был тот, кто умел хорошо устроиться в жизни. Когда через тридцать месяцев я

вернулся домой, Дина радостно встретила меня. Она почти не

изменилась, разве что слегка повзрослела и пополнела, но осталась

все такой же красивой и желанной. И уже наметила тысячи проектов,

как мне сделать карьеру. Я же мечтал только об одном: вернуться с

женой и сыном в Миннеаполис и снова заняться журналистикой. Но

Дина никуда не хотела уезжать из Равентона.

— Ларкин тоже демобилизовался к этому времени?

Доедая куриную ножку, я бросил взгляд на руки Марты, наливавшей

мне кофе. Изящные, нежные руки.

— Да, и Дина по-прежнему работала у него секретарём. Он был

старше меня лет на десять надменный и холёный. Словом, довольно

видный мужчина, но у меня не было никаких оснований подозревать,

что Дина захочет стать его женой.

Правда, она восхищалась им, ведь рано или поздно он станет

большим человеком… Как все истинные американки, Дина ценила в

людях в первую очередь их успехи и достижения.

/16/

С этой меркой она подошла и ко мне. Она решила, что я пожну лавры

на почве коммерции, и откопала где-то беженца из Австрии, некоего

Адлера, который искусно выделывал из пластмассы всякие вещички.

А в войну ассортимент такой чепухи в магазинах значительно

сократился, и эти безделушки шли по хорошей цене; мелкие

ремесленники прямо обогащались на этом. По её программе я тоже

должен был обогатиться. Когда я вернулся в Америку, всё уже было

подготовлено. Дина сняла помещение для мастерской

и раздобыла денег взаймы.

-0-

Марта сидела со мной и пила свой кофе без сахара. Она улыбнулась:

— Теперь я понимаю, Пауль, почему вы упрямо называете меня

"хозяйкой" и терпеть не можете моих приказаний и даже советов. Все

из-за Дины. Вы не выносите властных, настойчивых женщин.

— Мой характер обсудим как-нибудь в другой раз, — огрызнулся я,

помешивая кофе. — Дина совсем не похожа на вас. Она не смогла бы

руководить такой фирмой; как ваша. Она просто хороший секретарь,

вот и все. На первый взгляд, она принадлежит к тем изящным

кукольным женщинам, которые слепо повинуются мужчинам. Вот в

чем секрет ее успеха. Не подавая вида, она может водить вас за нос, и вы даже не догадаетесь об этом. Под невинной игривой внешностью

скрывается стальная воля и натура интриганки.

— Что она доказала и сегодня, свалив на ваши плечи ответственность

за преступление, — заметила Марта.

Я молча отпил пару глотков. Крепкий горячий кофе взбодрил меня

лучше виски.

— Итак, я занялся коммерцией. Адлер внес в наше общее, дело своё

техническое искусство, а я — капитал. Мы купили пару машин,

наняли рабочих, стали делать пепельницы, вазы для фруктов,

портсигары. Адлер знал свое дело, но война вскоре кончилась, и на