Падение Левиафана

"Я сказала "нет". Начинай сейчас".

"Во что ты ввязалась?" - спросил голос очень издалека. Танака попыталась открыть глаза, но мир был в двадцатиграммовом ожоге, а веки весили тысячу фунтов.

"Мммбуххх", - сказала она.

"О, черт, извини", - сказал голос не так далеко. Мужской. Гравийный. Слева от нее. "Не видел, что ты спишь. Просто услышал, как они тебя везли".

"Угу", - согласилась Танака, и тут кто-то ослабил ускорение, и ее глаза открылись. Яркий белый свет врезался в них, обжигая ее зрительный нерв. Она захлопнула веки. Она попыталась найти руками свое тело, и что-то хромое и вялое, как умирающая рыба, проскочило по ее груди.

"Да, подождите минутку", - сказал мужчина. "Вы, должно быть, после операции. Когда вас опускают под воду, то опускают на всю глубину. Чтобы вылезти обратно, нужна минута".

Танака попыталась кивнуть в знак согласия, но ее голова упала набок. Мир продолжал замедлять свое ускорение, и она смогла выпрямить голову и рискнуть снова открыть глаза. Комната все еще была слишком яркой, но это уже не был лазер, стреляющий в ее мозг. Она совершила ошибку, но не могла вспомнить, какую именно.

Она посмотрела на себя. Она была одета в больничный халат, который спускался только до колен. Ее икры, тонкие, как у марафонского бегуна, покрытые узлами и шрамами, торчали из халата. Ее руки лежали на груди. В левой из вены на спине выходила трубка.

Она почувствовала краткий миг паники, затем голос сказал: "Я в больнице. Мне только что сделали операцию по восстановлению лица. Я в порядке. Голос, который был одновременно ее собственным и чужим, успокаивал ее.

"Ты в порядке?" спросил Гравийный Человек. "Мне кого-нибудь позвать?"

"Нет", - справился Танака. "Я в порядке. Мне только что сделали операцию по восстановлению лица". Она остановила себя, прежде чем сказать ему, что они находятся в больнице. Он, вероятно, знал.

Теперь, когда гравитация в комнате снова ощущалась лишь как одна треть g вращения станции Гевиттер, Танака рискнула повернуть голову в сторону, чтобы взглянуть на него.

Оказалось, что его почти не было видно, он был погребен под массой медицинского оборудования, окружавшего его кровать. Неудивительно, что он не смог увидеть ее, когда ее кровать вкатили в палату. Но Танака мог видеть его макушку, седеющие светлые волосы с высокой и жесткой военной стрижкой. Внизу кровати, за аппаратами, которые почти закрывали его, торчала одна мозолистая нога.

"Это, наверное, отстой, да", - сказал Гравийный человек.

"Меня подстрелили, - сказал Танака, даже не успев подумать об этом. Я все еще немного не в себе, сказал ей голос. Будь осторожна в своих словах. Храни свои секреты в тайне.

"В лицо?" сказал Гравийный Человек, затем хрипло рассмеялся. "Большинство людей получают пулю в лицо, и операция не нужна, понимаешь? А вот подлатать - это, по-моему, уже победа. Поздравляю с еще одним днем вне утилизатора".

"Больно, однако."

"О, не сомневаюсь. Еще бы, блядь". Гравийный человек прохрипел еще один смешок.

"Ты?" сказал Танака.

"Лицо - единственная часть меня, которая не испорчена. Мой патрульный ялик преследовал контрабандистов. Преследовал их до того, что мы решили, что это их место высадки. Маленький дерьмовый астероид, не намного больше нашего корабля. Подобрались поближе, чтобы осмотреть его..."

Он замялся. Танака подождал, гадая, заснул ли он, или воспоминания были слишком болезненными, чтобы о них говорить.

"А потом БУМ, ублюдок!" прохрипел Гравийный Человек. "Вся скала разлетелась. Это был не контрабандист. Это был какой-то подпольный говнюк, который хотел набрать лаконцев". Ялик сложился, как будто был сделан из фольги. Рикки и Джелло даже не заметили, как это произошло. Но корабль сложился вокруг меня так, будто был создан, чтобы отрезать все, что мне не нужно для жизни, и в то же время не дать мне истечь кровью".

За грубоватым добрым юмором - мои друзья погибли, а я получил травмы, от которых, возможно, никогда не излечусь, разве это не смех? - скрывалась симфония скорби и печали, но она слышала ее. Это было не ново. Она могла чувствовать это вместе с ним, и это была часть.

"Я сожалею о вашей потере", - сказал Танака. Она почувствовала, как по рукам и ногам пробежали иголки. Она пробовала сжимать кулаки. Она чувствовала себя слабой, как младенец, но пальцы двигались, когда она им говорила. Это было хорошее начало.

"Да, - сказал Гравийный человек.

Я сожалею о твоей потере, - это была та ерунда, которую говорят только что встретившемуся человеку, когда он рассказывает тебе свою печальную историю". Гравийный Человек знал это. Танака тоже это знала.

"Я потеряла брата", - сказала она, ее голос был густым от всепоглощающего горя. У нее не было брата.

"Бомба?"

"Несчастный случай при восхождении", - сказала она. Она увидела его лицо, его образ, скрюченный у подножия скалы. Веревка обвилась вокруг него, как змея. Огромная печаль, пришедшая вместе с этим образом, грозила смыть ее.

Что со мной происходит? спросила она голос в своей голове. Перестань лгать этому парню. Но она не лгала. Единственным ответом были рыдания, сотрясавшие ее грудь.