Падение Левиафана

Они троичны, и это имело значение когда-то, но бабушки с хихиканьем падают дальше, в себя и сквозь себя, посылая семя за семенем в безвоздушный ветер, и лишь некоторые, неизмеримо немногие, пускают корни и прирастают к ним. Вот как мы все это построили, вот как это нас кормило, вот что значила любовь, когда любовь ничего не значила, и она расширяется и истончается, падая в это, а он стоит на месте. Она чувствует желание в нем так же сильно, как и в ней, но она чувствует то, что противостоит желанию, и это напоминает ей. Они трое, и сон дрожит, как изображение, спроецированное на ткань, когда дует ветер. Бабушки мертвы, их голоса - это все песни, исполняемые призраками, и те истины, которые они говорят, они бы сказали любому. Они не могут слушать в ответ, и сновидица видит пустоту за маской. Она пытается повернуть голову, посмотреть назад, увидеть единственного живого человека в стране мертвых, и этот жест длится вечно, суть поворота, поворота и поворота без освобождения от того, что повернул...

Сон падает нить за нитью, и он там, голубые светлячки и черные спирали. От него исходит усталость, и она видит тонкую плоть на его костях, слабую и хрупкую, как сам Бог в родовой боли творения. И он поворачивается к ней и к ним.

Она не синхронизирована с поплавками BFE позади нее. Мы видим, что активность червоточины в артефакте падает, но она идет сильно, и она же для второго объекта. Кто-нибудь знает, на что мы здесь смотрим? Мягкие, усталые глаза находят ее, находят его, находят их. Сновидец пытается проснуться, но второй складывается сам, словно прячет что-то у своей груди с черными шрамами.

Продолжайте их, говорит доктор Окойе.

И третий мужчина слышит ее сквозь их уши, и он улыбается, и опускает свою бычью голову, огромную и вневременную.

Никаких проблем, пока нет проблем, - беззвучно говорит сновидец. И тогда возникает много проблем.

Это была невыигрышная война, говорит третий человек. Но она велась. Это были солдаты, сделанные из креповой бумаги и конфет, разбросанные их собственным оружием. Но они сделали оружие. Они были паутинками, которые противостояли обвалу, и при всей своей ловкости были разорваны". Мечтатель видит и слепнет.

Черт, - говорит доктор Окойе, и третий мужчина поворачивается к ней.

Я бы потянулся к тебе, если бы ты могла мне помочь. Но даже эти разбитые сосуды, какими бы славными они ни были, не могут сейчас поддерживать работу. Мою работу.

Хорошо. Хорошо. Что вы имеете в виду, говоря "Моя работа"?

Что такое империя, как не все человечество под руководством одного разума? Я был прав, но я мечтал о слишком малом. Я видел, насколько больше мы должны быть.

Не следую за тобой.

Рогатый бог выдыхает синие огни, которые живут и умирают в мгновение, равное эону.

В нашем распоряжении есть инструменты, доктор Окойе. Инструменты, созданные для борьбы с врагом по третью сторону ворот. Я... учусь этому. Я достиг некоторого прогресса. Это война, которую мы можем выиграть, но не без некоторых изменений.

Я слышал, как вы говорили, что вы ответственны за прекращение мерцаний сознания и изменений в базовой физике, которые делали сущности кольцевых врат. Это правда?

Мы не сильнее, чем они. Но мы - базовые материалы. Мы сделаны из глины, и в этом наша сила. Они были хрупкими, а мы прочные. У них был меч, но не хватало силы, чтобы им орудовать. Я найду меч и карту, которую они оставили.

Я тут заблудился. Меч?

Они создали, но не смогли эффективно использовать определенные инструменты, которые не позволяют врагу вторгнуться в то, что мы имеем в виду, когда говорим "вселенная". Но эти инструменты существуют, и я верю, что мы можем эффективно их использовать.

Думаю, я это понял. Во всяком случае, в общих чертах.

Для того чтобы в полной мере использовать эти инструменты, мы должны стать более похожими на них. Мы должны быть одним целым, а не миллиардами разных. Я тоже учусь этому.

Вы... ...говорите, что нам нужно стать единым разумом?

Да. Взаимосвязанным, с нашими мыслями и воспоминаниями, свободно перетекающими между узлами. Все наши иллюзии о разделении смыты. Империя была ближе всего к этому. Но - третий мужчина делает жест над собой почти в знак извинения - теперь я могу представить себе больше.

Все в порядке. Мы будем в безопасности.

Будем ли мы людьми?

Мы станем лучше.

И с сине-черным вихрем дыхания он гасит свет разума и оказывается в другом месте.

Хорошо. Мне нужны все данные сенсоров. С "Сокола", с БФЕ. Кольцевые врата. Все. Введи все это в систему. Мне нужно понять, что только что произошло, и я должен сделать это сейчас.

Другой голос. Другой голос. Как странно иметь разные голоса. Дамы и господа, вы слышали ведущего исследователя. Теперь по цифрам. Сейчас не время для небрежности.

Сновидцы открывают глаза, и ничего не меняется.

Глава тридцатая: Эльви

Все в порядке", - сказал Дуарте. "Мы будем в безопасности".