Падение Левиафана

"И все равно это произошло". Она кусала слова, когда произносила их.

"Я была уверена, что убила Танаку еще на Новом Египте. Теперь это похоже на вендетту".

"Так, может быть, ему так же трудно контролировать своих людей, как и мне?" сказала Наоми и продолжила, прежде чем он смог ответить. "Большая героическая смерть Джиллиан испортила нам жизнь. Теперь мы в полной заднице".

Джим слегка вздрогнул, представив, как эти слова донесутся до Алекса. "Она сделала плохой выбор. То есть, я понимаю ошибку. Я знаю, что время от времени поступаю по собственному разумению".

Он подождал несколько секунд, прежде чем продолжить.

"И когда она увидела, какова ситуация на самом деле, она спасла нас. Она умерла, спасая нас".

"Она потеряла для нас станцию Дрейпер", - сказала Наоми. "Как только она заговорила с Лаконией, она потеряла для нас базу. Даже если бы они заключили сделку, они никогда бы не решили вежливо забыть, что у нас есть ресурсы на этой луне. Они не собирались делать вид, что не знают, что "Шторм" находится в системе Фрихолда".

Они собирались бомбить города". Людей, которых она знает и любит. Ее семью".

"Они - вражеская армия", - сказала Наоми. "Неужели мы просто делаем то, что нам предписано каждый раз, когда они говорят нам, что собираются делать то, что делают вражеские армии? Если таков план, то мы долго, очень долго шли по неправильной дороге".

"Я не об этом."

"Что мы должны были выдать Терезу? Что мы были неправы?"

"Джиллиан не виновата, что не было хорошего ответа". Почти подсознательное вздрагивание Наоми от его слов сказало ему все остальное. Когда он продолжил, он был более мягким. "И ты тоже не виновата".

Мерцание ее глаз было само по себе разговором: горе, усталость и отчаяние, а также решимость. Знание того, что они десятилетиями играли в игру "нет правильного ответа", и что она переживет их, как история пережила всех.

Это был самый лучший вариант.

Сверху до них донеслись медленные шаги Алекса, спускавшегося по лестнице. Джим знал пилота больше лет, чем не знал, и видел Алекса в любом настроении - от ликования до ярости. Он никогда не видел, чтобы тот выглядел таким спокойным, глубоко побежденным. С тех пор как они начали бежать из Фрихолда, на его щеках появилась белая щетина. Это напомнило Джиму снег.

Алекс опустился на одну из оставшихся кушеток и повернул ее так, чтобы смотреть на них двоих. Они не спрашивали, как он себя чувствует, но он все равно ответил. Просто пожал плечами, вздохнул и повернулся к следующему вопросу.

"Технически, мы не находимся в идеальном радиусе эвакуации. Если разрушитель начнет гореть как можно сильнее прямо сейчас, нам будет трудно выйти из ворот Фрихолда и пройти через другие ворота вовремя, чтобы они не увидели, куда мы пошли".

"У них будет раненый экипаж", - сказала Наоми. "Скорее всего, у них есть некоторые структурные повреждения. И они все еще забирают Танаку со станции Дрейпер".

"Я тоже не думаю, что они это сделают. А если бы они попытались, мы бы все равно заставили их поработать. Джиллиан заправила все наши баки. Но я бы предпочел нажимать не так сильно и сохранить реакционную массу на потом".

Он не сказал: "Я не знаю, когда мы сможем снова заправиться". Ему это было не нужно. Он также не спросил, куда они направляются или каков их дальнейший план. Они сидели втроем, "Роси" звенел, как гонг, натертый перьями, музыкальный шепот хорошего корабля. Джим не знал, чего именно они ждали, кроме того, что тишина казалась правильной. Когда Алекс заговорил снова, его голос был более густым.

"Бобби всегда говорила, что за Джиллиан нужно присматривать. Ей слишком нравилось добиваться своего. Это была не просто независимость. Она была независимой, но и немного злой. Понимаете?"

"Как ее отец", - сказала Наоми.

"Она была умнее своего отца", - сказал Алекс. "Она была бы хорошим капитаном, если бы у нее было еще несколько лет для этого. А "Шторм" был хорошим кораблем. Второй лучший из тех, на которых я был".

"Правда?" сказал Джим.

Алекс покачал головой. "Нет, было жутковато. Лаконские корабли все жуткие. Но я только что видел, как умирает куча моих друзей, так что я чувствую ностальгию".

Прежде чем Джим успел ответить, открылся канал связи, и голос Терезы, прерванный резким, встревоженным лаем ее собаки, прервал их. "Я в медицинском отсеке. Мне нужна помощь. У него опять припадок".

Медицинские системы сделали с Эймосом все, что могли, - в основном, экспертная система пожала плечами и сказала, что он выглядит странно всеми теми же способами, которыми он обычно выглядит странно. Амос лежал в автодоке, положив голову на маленькую бледную подушку. В полной темноте было трудно проследить его взгляд, но Джим был уверен, что механик смотрит на него.

"Как долго я был в отключке?"

"Около получаса", - сказал Джим. "Как ты себя чувствуешь?"

"Может, пропущу тренировку. Это дерьмо утомляет".

"Это происходит все чаще, не так ли?"

"Нет".

"Потому что кажется, что это происходит чаще".

"Ну, да. Но не потому, что что-то идет не так. Док нажимает сильнее".

Джим посмотрел на автодок в замешательстве. Амос покачал головой.