Падение Твердыни

Лица смуглых арабов побледнели, когда они услышали такой ответ.

— Но почему?! Ведь хороший мир, лучше доброй войны? Так ведь вроде бы говорят у вас на Западе?

— Не в этот раз уважаемые, — развёл я руками, — в этот раз нам нужна война и героическая победа, которая бы смыла позор прошлого похода. Так что передайте мои самые глубочайшие слова сожаления султану, но у нас есть и ещё одна пословица: тот, кто выбирает между позором и войной, путь позора, в итоге получит и войну, и позор.

Их лица разгладились, они низко мне поклонились.

— Для нас было честью, говорить с вами сеньор Витале, — сказал посол, — мы дословно передадим ваши слова султану. Уверены, он их оценит по достоинству.

— Хорошего дня сеньоры, — я чуть склонил голову, отмахнувшись от кошелька иудейского торговца и вышел из шатра. Многочисленная охрана последовала за мной.

Оставшиеся внутри арабы посмотрели на посредника, тот лишь пожал плечами.

— Вы всё слышали сами, эти люди пришли убивать и грабить. Мира не будет.

— Что же, тогда султан должен принять решение, которое он принимать не хочет, — тяжело вздохнул один из послов, — благодарю за посредничество.

Иудей лишь низко поклонился в ответ.

***

1 августа 1204 года от Р.Х., Назарет

Первое серьёзное столкновение с войском айюбидского султана произошло уже через несколько дней движения войска. Причём как я понял, арабы рассчитывали применить против крестоносцев обычную свою тактику расстрела войска издали, многочисленными конными лучниками, вот только в этот раз она дала сбой. Наличие половцев, которые лучше самих арабов стреляли из луков на полном скаку, поскольку были кочевниками и, следовательно, занимались тем и другим с детства, пася скот, заставило арабов не только прекратить эти нападки, но ещё и умыться потом кровью. Поскольку пока кыпчаки отвлекали врага на себя, король Ричард с помощью сигналов показал, откуда может напасть тяжёлая конница. Поскольку принцы рвались в бой, я попросил им это позволить, сказав, что присмотрю за обоими. Король, понимая, что всё время держать их высочеств на привязи нам не удастся, молчаливо согласился, дав в моё распоряжение десяток своих вассалов, которые также будут охранять принцев.

Оба получили из запасов снаряжения моих всадников доспехи, глубокие сёдла, пару скакунов и давно гарцевали, ища себе цель. Так что моё появление с английскими рыцарями, привело их в абсолютный восторг. Приказав им слушаться моих команд и держаться ближе, я лично повёл конницу в атаку. Мне не сильно нравились эти боестолкновения в первых рядах, но личный пример в этом веке был главным, на чём держался авторитет любого рыцаря, так что пришлось пойти в первых рядах, встав на самом острие атаки.

Заметив, что кыпчаки наконец вытащили большую часть арабов на себя, отвлекая их перестрелками, я выбрал самый удобный момент, и ударил во флаг, как и попросил Ричард. Как обычно, удар тяжёлых рыцарских копий образца XVI века был страшен. Сотня арабов вылетела из сёдел, пронзённые тяжёлыми ударами, лошади их падали на землю, а мы скакали дальше, чтобы ударить в тыл тем, кто увлёкся погоней за половцами. От второго удара моё копьё сломалось, так что я вытащил прямой тяжёлый палаш, который был длиннее моего меча, специально выкованный для конного боя. Говорить было что-либо просто бесполезно, мало того, что все были в шлемах, так ещё и шум, которые создавали тысячи лошадей был такой, что неслышно было даже звуков рогов и барабанов. Я ориентировался только по флажкам, которые показывали направление движения противника наши специально выдрессированные на это сигнальщики на быстрых скакунах.

Подняв палаш, я повёл за собой свою кавалерию, видя, что принцы по-прежнему находятся рядом. Это было главное.

***

— Отец! Ты видел?! — Эдуард, с горящими глазами, и возбуждённо махая руками рассказывал улыбающемуся королю результаты нашей атаки. Я специально ему и Людовику это поручил, поскольку подростки, были полны впечатлениями, когда смогли поучаствовать в избиении арабов, а также лично убить по два-три противника. Накаченные в бою адреналином по брови, их только сейчас стало отпускать, оттуда и такой лихой вид имели оба.

— Мы с Людовиком, копья на них направили, как Витале показал и фьють с седла нехристя снесло, я даже не понял куда он упал!

— Вы молодцы, — он хвалил их, понимая, что оба получили свой первый боевой опыт, который останется в их сердцах навсегда. Так что хорошо, что он был положительным.

— Да Людовик? А потом, когда ты палашом отрубил руку тому арабу, который на меня замахнулся? Помнишь?