Падение Твердыни

— Паола вышла замуж за сеньора Анри, они венчались спустя два месяца, после вашего убытия.

— Так, не понял, — нахмурился я, — если он снял с себя сан, кто отправляет обряды в соборе?

— Епископ Кастелло, — призналась ушмаалька, тая словно воск от моих прикосновений, — господин! Так нечестно! Я опять вас хочу!

— Рассказывай давай, — я водил по её телу рукой, а близняшки ревниво смотрели за этим, но не вмешивались.

— А-а-х. В общем, — она прогнула спину, — господин, ещё.

Я тут же убрал руку, близняшки довольно показали её языки, а Ин-Наишь вынуждена была обиженно продолжить.

— Не знаю как, но граф его уговорил, так что теперь он постоянный священник в вашем соборе, — закончила она, зло посматривая в мою сторону.

Я показал ей кулак, и девушка тут же сделал вид, что ничего такого не имела в виду.

— Распустились тут без меня. Все, — добавил я ворчливо, хотя на самом деле душу переполняла радость оттого, что я дома, а рядом со мной тех, кто приносят спокойствие и радость.

Майя не успела ответить, как в дверь постучали. Они тут же шмыгнули в соседнюю комнату, одеваться, а я спросил: — «Чего надо». Оказалось, нужно было меня, поскольку домой вернулся хозяин.

Одев на себя снова кардинальские одежды, я облепленный, со всех сторон счастливыми майя, направился вниз, дав только по их попам, когда мы стали спускаться по лестнице. Они тут же благовоспитанно заняли места позади меня, правда больно ущипнув при этом. Пообещав разобраться с негодяйками позже, я раскинул руки, увидев ещё чуть более постаревшего Франческо, чем это было, когда мы расстались.

— Сеньор Франческо! — он дал себя обнять, изумлённо осматривая меня.

— Если это не твоя очередная шутка Витале, то добро пожаловать ваше высокопреосвященство. Это честь для меня, приветствовать вас в своём доме.

Я хмыкнул, поскольку было видно, что глава дома Бадоэр изволит шутить.

— Вот ведь какая странная штука жизнь, да сеньор Франческо? — поинтересовался я у него, — могли бы вы предположить двенадцать лет назад, что, протягивая руку помощи сопливому мальчишке из чужого дома, что получите в итоге кардинала-епископа.

Он покачал головой, приглашая пройти меня к столу. Мы сели рядом, а девушки сели слева от меня.

— Не буду врать, такого не ожидал Витале, — признался он, — но нечто похожее планировал. Только ты прекрасно справился и без моей помощи.

Затем он обратился к жене.

— Дорогая, можем мы остаться одни с Витале? Мужской разговор.

Она тут же поднялась и вместе с моими девушками, беспрекословно пошли к ней. Всё же женщины этого века, были по-своему прекрасны, прав никто не качал и не возмущался.

— Всё, что мы планировали, готово, — тихо сказал он, — подготовка к празднику началась и всё будет готово в субботу.

— Зеркала, стекло?

— Как только освободишься, посмотришь сам, — улыбнулся он, — деньги текут такой рекой Витале, что каждый раз проклинаю тебя, платя налоги. И дёрнул же тебя сатана ввести их.

— Ну если вы жалуетесь, то всё сделал правильно, — улыбнулся я, — акведук, дворец, остальное?

— А ты думаешь такая встреча, была только из-за захвата Иерусалима? Поверь, как только в городе появилась чистая, питьевая вода, люди вздохнули спокойнее. Сейчас все с ужасом вспоминали времена, когда ждали дождя и молились богу отвести от нас засуху. Так что твоё имя теперь в тавернах слышится много чаще, чем твоего отца.

— Дворец не готов, насколько я знаю, но это лучше к Джованни, он же курирует стройку. Всё остальное работает и приносит деньги. Даже твой аббат, где только такого нахватался, заключил с городом контракт на уборку улиц и теперь дети убирают их не бесплатно, а получая небольшое вознаграждение за свой труд.

— Отлично! — эта новость меня порадовала, — больница?

— Я слышал будут расширять, — он нахмурился, — слишком большой поток людей со всей Европы. Планируют даже корпус для приезжих вынести за город, чтобы не создавать пробки, но это тебе лучше тоже у Джованни или сеньора Шешета уточнить, его кстати в городе только что не боготворят.

— Прямо не день, а один сплошной сюрприз, — улыбнулся я.

— Да, кстати, твой этот Фибоначчи, — с трудом вспомнил имя математика Франческо, — прогремел на всю Европу, выпустив книгу про цифры и какие-то ряды. В Венецию к нему повозками письма везут со всей Европы, говорят даже весьма уважаемые учёные прониклись его трудами.

— Надо его навестить, а то совсем забыл про парня, — посетовал я.

— Да и твоя парочка, раз речь пошла про всех твоих протеже, — вспомнил он, — забрали всю первую партию стекла! Прикрываясь твоим письмом! Витале, там на сотни тысяч золотых его было, а они его поверх деревянных сараев каких-то разместили! Что за расточительство такое!

— Всё узнаете сеньор Франческо, в своё время, — улыбнулся я, — стекло ерунда, будет ещё, а теплицы — вечны!

Глава дома покачал головой, слабо в это веря, но продолжил свой рассказ, хотя бы вскользь упоминая про всё, что я оставлял ему присмотреть за этим.